***
Мы прогостили у Черри десять дней. Получили визы Мьянмы, и, немного поразмыслив, решили запастись и китайскими визами тоже. На всякий случай. Кто знает, что нас ждёт в новой стране? Если учесть, что в посольстве Мьянмы не было ни одного свободно говорящего по-английски человека, а в анкете имелись пункты типа: «цвет глаз», «телосложение», и «рост», то от этой страны, видимо, можно было ожидать какого-нибудь подвоха.
Все наши сбережения достались визовому отделу посольства Мьянмы, а аналогичный отдел китайского консульства ожидал от нас вдвое большей суммы, следовательно, нужно было ехать дальше. В пути деньги сами найдутся – или работой, или подарками, или находками. Ближайшее к Мьянме китайское консульство находилось в Ченг Мае – крупном туристическом городе на севере Таиланда. От Бангкока до Ченг Мая около 800 км, и если на этом пути нас ждёт работа, выехать стоит пораньше. Значит, пришла пора прощаться с семьёй Черри и Аом. Юная тётя Аом, по имени Мим, подарила мне в дорогу тонкий хлопчатобумажный шарфик – чтобы в Гималаях не замёрзнуть. Прощались мы ещё сердечнее, чем в прошлый раз. Чтобы не утопить дорогих читателей в слезах, я не стану описывать сцену прощания. Черри отвезла нас на выезд из города, и протянула мне три новенькие тайские купюры: «Знаю, что вы не возьмёте деньги, поэтому дарю вам сувениры с портретом нашего короля: дома на стену повесите!». Вот такая она, Черри, славная.
Мы шли по трассе, наслаждаясь тяжестью рюкзаков. Как здорово после нескольких недель отдыха вернуться на дорогу. Лучше этого может быть лишь хороший отдых после нескольких недель дороги. Около живописного придорожного озера с восхитительными гигантскими лотосами мы устроили привал. Дима разулся и полез в воду – фотографировать цветы, а я села у обочины дороги, любоваться ими издалека. Надо же, на берегу – мусор, прямо над озером – паутина электропроводов, а в воде – сказочные цветы. Какая природа умница. И сквозь асфальт травинкой пробьётся, и в городской помойке лотосом расцветёт. Нет, не стоит мне за будущее планеты беспокоиться. Она с нами справится. Природа и должна быть сильнее человека. Чтобы ошибки наши исправлять. От нас требуется лишь начать учиться на своих, общечеловеческих, ошибках. Лично для себя я выбор уже сделала – моего мусора эти помойки не увидят.
Мы проехали автостопом несколько городов и, шагая по тротуару очередного населённого пункта, увидели у дороги дерево кешью с вызревшими орехами. Орешки висели под высохшими яблоками кешью, и были покрыты прочной оболочкой, которую никак не удавалось разломить руками. Поленившись достать нож, мы разгрызли орешки зубами, о чём сразу же пожалели: прочная скорлупа имела внутри пористую структуру, и поры её были заполнены невероятно едкой жидкостью, оставлявшей ожоги на коже. Так что, к тому моменту, как мы сумели-таки освободить нежный ароматный орешек, почувствовать его вкус наши рецепторы уже были не в состоянии.
Я хотела набрать в дорогу побольше кешью, но Дима онемевшим ртом сказал, что если из-за каждого ореха мы будем так мучиться, то уж лучше взять их с собой не больше дюжины. Я тщательно отобрала самые большие и красивые орешки и упаковала их в провизионный мешок.
Работа как-то не находилась. Ченг Май приближался, а денег всё не было. В один из дней нас подобрал на трассе фермер, специализирующийся на выращивании папайи. Я, конечно, сразу спросила, не нужны ли ему работники, но работники у него были, и даже больше, чем нужно: «Из Мьянмы много молодых ребят приезжает на заработки, – сказал он. – Они готовы работать за копейки, в самых сложных условиях, так что вряд ли вам удастся найти в этих краях работу. Я могу взять вас на свою ферму, но только в качестве гостей, а не работников. Переночуете у меня, а завтра я вас обратно на трассу отвезу. Согласны?»
Согласны. Вскоре мы уже стояли под широким навесом, возвышавшимся посреди фермерского поля. Низенькие мьянманцы в широкополых шляпах и кепках, обмотанных шарфами или старыми футболками, поливали и окучивали молодые деревца папайи, ровными рядами уходившие за горизонт.
– Я вас познакомлю, когда они закончат. А пока можете перекусить, – фермер вручил нам несколько пакетов фруктов и бутылку газировки, которые он купил на ближайшем придорожном рынке, после того, как мы согласились побыть его гостями. – А мне нужно уйти по делам. Найдёте, чем занять себя в ближайший час?
– Разумеется. Можно, мы сфотографируем ваше поле? – спросила я.
– Нашли о чём спрашивать! Фотографируйте, что хотите, и вообще, чувствуйте себя, как дома.
В течение этого часа мы фотографировали папайи, бананы, гигантские агавы и мьянманцев, чем здорово отвлекали их от работы. К концу дня они пришли под навес – знакомиться с нами. Фермер попросил показать работникам несколько наших фотографий из путешествия. Комментировать фотографии пришлось жестами. Симпатичные мьянманцы так увлеклись просмотром, что даже забыли про еду, которую принёс им фермер. Ребятам понравились наши фотографии, а я была рада, что смогла скрасить их трудовые будни. После ужина одна из девушек-работниц подарила мне красивый белый саронг в цветочек и проинструктировала, как его надевать, предупредив забавной пантомимой: «Будь бдительна! Саронги имеют свойство сваливаться в самый неподходящий момент!».
Мьянманцы нам понравились. Это были открытые, добрые ребята. Хотелось оставить им что-нибудь в подарок, но, кроме простых советских монеток, у нас ничего не было. За время путешествия у меня накопилось шесть браслетов, три из которых подарила мне Черри. «Подарки не передарки», – говорили мне когда-то в детском саду. Но если очень хочешь оставить человеку на память хоть что-нибудь, а кроме подарков, у тебя ничего нет… приходится дарить подарки. Я сняла с руки голубой браслетик, доставшийся мне от Черри, и протянула его девушке. Ребятам мы раздали монетки. Как хочется, чтобы они нашли то, что ищут. То, ради чего они уехали из дома, из своей страны. Ведь, наверное, это что-то стоящее…
Утром фермер отвёз нас обратно на трассу. До Ченг Мая оставалось меньше ста километров, а денег на визы всё ещё не было. Мы бодро шагали вдоль дороги, когда промчавшаяся мимо машина неожиданно затормозила и свернула на обочину. За рулём сидела девушка лет двадцати трёх. Она вышла из машины, и, дождавшись пока мы дойдём до неё, спросила:
– Откуда вы здесь, путешественники? На этой дороге не то что иностранцев, даже местных жителей не встретишь.
– Мы на ферме ночевали, в двадцати километрах отсюда. А сами мы из России. Без денег по свету путешествуем.
– Куда путь держите?
– В Ченг Май. Там консульство китайское есть. Но нам пока рано в город – у нас ещё денег на визы нет. Мы надеемся найти работу на полях. Заработаем деньги, и пойдём получать китайские визы. Мы домой возвращаемся – в Россию.
– Пешком?
– Пешком и автостопом.
– Вы с ума сошли!
– Нам все это говорят.
– Садитесь в машину, я вас подвезу немного. Я живу в ближайшем городке, но хоть на несколько часов, да сокращу ваш путь домой. Боже мой! Пешком в Россию! Через Китай! Там же холодно!
Девушка расспрашивала нас о путешествии все пятнадцать минут, что мы провели в её машине. Добравшись до своего города, она велела нам ждать в машине, а сама сбегала к банкомату.
– Я надеюсь, это поможет вам в пути, – сказала она, протягивая мне тысячу бат – самую крупную из тайских купюр.
– Что Вы! Это слишком много. Мы не можем принять такой подарок.
– Берите. Вам не найти работы на полях. Здесь везде работают эмигранты из Мьянмы. Если бы я была на вашем месте, уверена, вы поступили бы также. И я бы взяла деньги.
Вот так. Ну как этим людям не посвятить книгу? Как не рассказать о них? Они отдают свою одежду, еду, деньги тем, с кем знакомы пятнадцать минут! Они пускают нас в свои дома, тратят на нас время, порой, даже не назвав своих имён! Мы не просим их о помощи, но они всегда помогают нам. Почему? Да потому что не выживет общество, в котором «человек человеку – волк», мы не испуганные звери, а люди. Мы до сих пор живы, потому что способны увидеть вчерашних или завтрашних себя в тех, кому сегодня нужна помощь. В каждом человеке на Земле – мы! И мы каждый день спасаем себя от нас же самих. Только человек способен устроить столько проблем на ровном месте. Нарисовать на глобусе границы, вырубить леса, отравить воду в реках и соорудить атомную бомбу. Мы – наши лучшие друзья, и мы – наши самые коварные враги. Парадокс? А я уже привыкла. Я вообще сомневаюсь, есть ли в этом мире хоть что-нибудь не парадоксальное…
Мы не знали, сколько точно стоят визы, и ориентировались на цену наших прошлогодних китайских виз. Нам не хватало ещё нескольких сотен батов. Приняв решение идти дальше пешком, мы свернули в редкий молодой лес, растущий вдоль дороги – идти по редколесью было легко и приятно. Казалось, что в два дня ходьбы чудес может вместиться больше, чем в час езды. Мечталось набрести на полянку, заросшую грибами, бамбуком или хотя бы кокосовыми пальмами… Но лес был какой-то подозрительный. Ни птиц, ни животных, ни плодовых деревьев мы в нём не нашли. Утром второго дня пути мы вышли к гигантскому раскопу: под сорокаметровым навесом покоилось древнее окаменевшее дерево. Его ствол лежал на земле, полностью откопанный и очищенный от глины. Дерево сохранилось превосходно – можно было рассмотреть узор коры и годовые кольца на сломах окаменевшей породы. Диаметр ствола составлял порядка полутора метров. Значит, когда-то здесь росли такие деревья… Что же произошло? Сейчас самые толстые стволы еле дотягивали до тридцати сантиметров… Стоит заметить, что в пустыне Сахара, в песках которой мы встретили 2010 год, мы тоже находили фрагменты таких окаменевших деревьев. И опознать в этих фрагментах древесину мы смогли лишь благодаря этому самому окаменевшему гиганту, впервые увиденному нами в Таиланде… Разумеется, учёные давно доказали, что раньше на территории Сахары текли реки и росли густые леса, но когда собственноручно собираешь в центре пустыни ракушки и находишь ствол гигантского окаменевшего дерева, то прошлое обретает в твоём сознании гораздо более чёткие формы, чем когда получаешь противоречивые данные из разных учебников и энциклопедий. Но вернусь к 2008 году, когда мы, пыльные и голодные, отдохнули в тени навеса и отправились дальше на север.
Голод уже начал заметно отвлекать от размышлений о прекрасном, а потому, как только на верхушке одного из самых высоких деревьев Дима заметил гроздь ярких красных шариков, он тут же полез на это дерево, в надежде добыть нам на обед сочных спелых плодов. Забравшись на высоту около десяти метров, он рассмотрел яркую гроздь поближе и обнаружил, что это не плоды, а цветы. Они оказались совершенно несъедобны. Намереваясь спуститься, Дима ухватился за ближайшую ветку и замер, глядя прямо перед собой.
– Что с тобой? – удивлённо спросила я.
– А ты не видишь? – спросил он, неподвижно вися на ветке и глядя в одну точку.
– Не вижу… Там змея? Пчёлы?
– Обойди дерево, посмотри внимательнее.
Выискивая в жидкой кроне притаившегося на ветке медведя, я обошла дерево. Медведя не было.
– Хватит там висеть, спускайся давай. Там никого нет.
– Это дикие орхидеи. С воздушными корнями. Я давно мечтал увидеть, как они растут в природе. Посмотри, какие они красивые!
Присмотревшись, я, действительно увидела пучок белых воздушных корней и несколько маленьких бордовых цветов, свисавших с ветки дерева рядом с Димой. Но рассмотреть, насколько они красивы, мне не удавалось. А лезть на такую высоту не хотелось. Простите меня, цветочки, но вы из Диминой мечты, а не из моей. Я вздохнула, и села на землю, покрытую толстым слоем шуршащих жёлто-коричневых листьев. Вот, сижу я под деревом желаний, Диминой кальпаврикшей. И не хочу подняться на каких-то десять метров. Не хочу прикоснуться к чуду. Почему? Я подняла с земли опавший лист. А разве это – не чудо? Разве не прекрасен этот сухой лист с тонкими прожилками? Прекрасен. Он совершенен. Чудеса – вокруг нас. Не нужно уходить из дома, чтобы увидеть мир. Весь мой мир – во мне. Но чтобы понять это, мне пришлось уйти из дома. Очередной парадокс…
Проведя вторую ночь в этом лесу, мы решили выйти к дороге. По нашим подсчётам, Ченг Май должен был быть где-то совсем рядом. Но когда мы вернулись на трассу, то не обнаружили никаких признаков большого туристического города. Всё тот же редкий лес по обе стороны дороги, да одинокая автозаправка в двухстах метрах от нас. Дима остался сидеть с рюкзаками у обочины, а я отправилась в дамскую комнату при автозаправке – умыться и пополнить запасы воды в бутылках. На заправке стояла единственная машина, и я, закручивая на ходу крышечку бутылки с прохладной водопроводной водой, подошла к сидящей за рулём женщине с вопросом:
– Не подскажете, далеко ли до Ченг Мая?
– Недалеко, около десяти километров.
– Спасибо, – я направилась было к Диме, но женщина окликнула меня:
– А где ваша машина?
– У нас нет машины.
– И не было?
– Не было. Мы сюда пешком пришли.
– Откуда? Здесь вокруг лес один!
– Из России. А по лесу мы идём только третий день. Нас иногда добрые люди по дороге подвозят. Вот, довезли из Бангкока до этого леса.
– А в Бангкок вы на самолёте прилетели?
Итак, женщина меня не отпустила. Пока она задавала вопросы о нашем путешествии, Дима взял оба рюкзака и тоже подошёл к машине.
– Это мой муж и наши рюкзаки, – сказала я.
– Очень приятно. Я хочу пригласить вас всех в гости. Я держу магазин в Ченг Мае, и, пока ваши китайские визы будут оформляться, вы можете жить при магазине.
Через двадцать минут мы уже вытаскивали рюкзаки из багажника автомобиля, припаркованного возле огромного магазина изделий из натуральной кожи. Одна из продавщиц была выделена нам в помощницы.
– К сожалению, я очень занята, и даже не смогу навещать вас, – сказала хозяйка магазина. – Но эта девушка поможет вам разместиться. Обращайтесь к ней с любыми вопросами.
– Спасибо Вам большое! Мы сегодня же отправимся в консульство, чтобы поскорее получить визы, и не беспокоить вас.
– Сегодня – не получится. Сегодня – суббота.
– Как? Опять суббота? Эта неделя прошла слишком быстро…
– Что неделя? У меня вот десять лет прошли слишком быстро! – женщина рассмеялась. – Не спешите. Отдыхайте, сколько вам нужно.
Девушка отвела нас в общежитие, расположенное в трёх минутах ходьбы от магазина, и ушла, оставив Диме ключ от выделенной для нас комнаты. Помывшись и постиравшись, мы обнаружили, что всё ещё невероятно голодны. Что ж, видимо, пришла пора чистить кешью… Я сумела расковырять посредством ножа восемь орешков, заодно сменив кожный покров загорелых пальцев на новый – нежно розовый. Выглядело это странно, но зато теперь хотя бы мои пальцы напоминали о том, что я принадлежу к европеоидной расе. Жаль только, чувствительность подушечек пальцев пропала, а поверхность стола, на котором я препарировала орехи, заметно покорёжилась.
Не секрет, что вкус продуктов, которые ты получаешь непосредственно от природы, выгодно отличается от вкуса тех же продуктов, купленных у посредника. Мы оба сделали вывод, что эти кешью чем-то напоминают по вкусу грецкие орехи, и бесспорно, гораздо нежнее и мягче продаваемых в России. Но даже ради этого удивительного вкуса, чистить кешью я впредь ни за что не буду. Уверена, что есть более безопасный способ их очистки, иначе они бы не стоили на рынках так дёшево (до этого инцидента я была уверена, что кешью – дорогие орехи).
Мы не могли больше отдыхать, хотелось поскорее разделаться с визами и отправиться дальше – форсировать Гималаи. Но, когда в понедельник мы посетили консульство, то оказалось, что визы не подешевели, и нам, действительно, нужно ещё двести батов. Вернувшись в магазин изделий из кожи, мы разыскали девушку, к которой нам велели обращаться с вопросами, и я поинтересовалась у неё, нет ли в магазине работы на двести батов – что-нибудь перенести или помыть. Девушка ответила, что работников в магазине более чем достаточно, но, возможно, мы сможем помочь лично ей. Она – специалист по работе с иностранцами, так как отлично говорит по-английски, чуть-чуть по-немецки и по-французски. В их магазин часто заходят русские туристы, но они, как правило, совершенно не владеют иностранными языками, так что, русские для неё – большая проблема. Как объяснить на языке жестов, что эта сумочка сделана из кожи ската, который умер естественной смертью? Итак, проведя небольшой урок узкоспециализированного русского языка, мы с Димой получили недостающую сумму, и на следующий день сдали в визовый отдел наши документы. На оформление самых дешёвых виз требовалась неделя, а значит, у нас было время съездить на границу с Мьянмой и уточнить условия перехода. Жаль только, паспорта наши остались в китайском консульстве, а потому нам стоило избегать встреч с полицией. Мы разыскали хозяйку магазина, поблагодарили её за гостеприимство и отправились на границу.
|
