Глава 21. ЛОХОТРОН ПО-БИРМАНСКИ
Мир достаточно велик, чтобы удовлетворить нужды любого человека, но слишком мал, чтобы удовлетворить людскую жадность.
Мохандас Ганди
Как и планировалось, мы пробыли в церкви два дня. На прощание, девушка, руководившая церковным хором, протянула нам с Димой конвертик с надписью «Благослови вас Господь». В конвертике лежал… эквивалент 20$ в батах. Мы подарили ей советскую монетку и отправились в Ченг Май за нашими паспортами. Визы были готовы. К нашему удивлению, они позволяли нам находиться в Китае аж 90 дней. Спасибо за доверие! Узнать бы, чем оно вызвано… Переночевав у буддистских монахов, на следующее утро мы вернулись на трассу, намереваясь сегодня же добраться до границы автостопом. Вскоре мы уже ехали в нужном направлении, и я, как всегда, отвечала на стандартные вопросы. Вдруг, жена водителя спросила:
– А вы были в белой пагоде?
– Нет. Даже никогда не слышали о ней.
– О! Это восхитительнейшее из человеческих творений! Ничего красивее я в жизни не видела. Мы с мужем уже третий раз едем туда. Я настоятельно рекомендую вам поехать с нами. Мьянма подождёт.
Подождёт. Это точно. Мы поехали вместе с водителем и его женой в провинцию Ченг Рай, где находилась некая уникальная пагода, сделанная по авторскому проекту одного художника-архитектора, на частные средства.
– Ваауууу… – вырвалось у меня, когда машина выехала на парковку около белого храма, сияющего в лучах солнца, как платье Мэрлин Монро в лучах прожектора… Очень странное сравнение, но нигде больше я не встречала столько отражающих поверхностей, как на платьях с блёстками и на этом белом храме. Можно, конечно, сравнить это сияние с блеском заштилевшего моря в солнечный полдень или сказочным сиянием свежевыпавшего снега в лунном свете, но до столь прекрасных явлений природы, храму, всё же, было далековато.
Жена водителя сказала, что напротив пагоды находится галерея картин архитектора, создавшего это чудо, и если мы везучие, то, возможно, встретим там самого архитектора. Он живёт в собственной галерее, и изредка выходит посмотреть на людей. Что ж, обязательно зайдём в галерею. Но сначала посетим сам храм.
Под изящным белым мостом, ведущим ко входу в пагоду, в бассейне с фонтанами плавали белые рыбы. И мост, и храм, и множество статуй вокруг поражали тонкостью и качеством исполнения мелких деталей. От каждого объекта расходились в разные стороны витые языки белого бетонного пламени. Те поверхности, которые не были украшены зеркальной мозаикой, покрывала белоснежная штукатурка. Используя тонкие волнистые детали, далеко выступающие за основной массив, архитектору удалось добиться от бетонной громады лёгкости облака. Прежде чем ступить на мост, посетитель пересекал по бетонной дорожке маленький бассейн без воды, со дна которого тянулись в небо редкие языки бело-зеркального пламени и сотни человеческих рук. Рассматривая их, я обнаружила также одну когтистую лапу. У одной из рук на ладони имелся большой выпученный глаз, а другая рука показывала всем входящим средний палец с ярко-красным ногтем. Так как этот ноготь был единственной цветной деталью в бассейне, он привлекал всеобщее внимание. Любопытно, что вокруг храма стояли изваяния различных чудищ – рогатые, зубастые, с длинными тонкими пальцами и кривыми когтями, с высунутыми раздвоенными языками. Я бы даже назвала их демонами, если бы знала, как на самом деле выглядят демоны. После бассейна с руками, посетителя встречали два нага, чьи длинные змееподобные тела лежали на перилах моста. Наги имели свирепый вид, один из них замахивался изогнутым огненным мечом, а второй – дубиной, похожей на бейсбольную биту. У их ног сидели на корточках пузатые гоблин и гоблинша с молитвенно сложенными перед грудью руками. Очень странные привратники для буддийского храма. Вглядываясь в узоры бетонных облаков, я с удивлением обнаруживала кое-где клыкастые демонские морды… Может быть архитектор напоминал нам о том, что черти предпочитают тихие омуты? И белое и пушистое, может оказаться далеко не безобидным котёнком, а блестящее – не всегда золотом. Или это никакой не буддийский храм…
Но самое любопытное оказалось внутри. Стоило переступить порог белой пагоды, как посетителю открывался вид на сказочную небесную страну, где на оранжево-розовых облаках стояли сияющие маленькие храмы, а над ними возвышался на фоне солнечного жёлто-оранжевого неба гигантский нарисованный Будда с нимбом вокруг головы. Между облаками летали райские птицы с цветами в клювах. Перед нарисованным Буддой восседал в позе лотоса на огненном троне золотой Будда. Вот это, действительно, в духе буддийских храмов. Роспись боковых стен ещё не была закончена, а потому они были закрыты ширмами, между которыми проглядывала светло-серая штукатурка. Мы с Димой оглянулись, чтобы посмотреть, расписана ли стена за нашими спинами… Расписана, и ещё как… Огромная картина во всю стену изображала мир на кроваво-красном фоне. Извергающиеся вулканы на заднем плане обрушивали потоки лавы на бесконечный город, состоящий из бетонных коробок со спутниковыми антеннами на крышах. В одном месте, на переднем плане стояли башни-близнецы Всемирного торгового центра, и одна из башен, обвитая толстым чёрным шлангом от гигантского заправочного пистолета, нарисованного рядом с этой башней, была взорвана. Шланг заканчивался над взорванной башней головами двух демонов, один из которых ловил ртом капли крови, падающие сверху, а второй обливался сияющими белыми слезами. Как много можно сказать картиной… Словами я так не смогу… На кроваво-красном небе шёл дождь из бомб, ракет, боеголовок и торпед. В другом месте на переднем фоне возвышался гигантский клык, на который были надеты наручные механические часы. В циферблат часов из огненной пасти демона летела боевая ракета. Над клыком висела в кроваво-красном космическом пространстве планета Земля, с грибом ядерного взрыва в Атлантическом океане. Над планетой летала международная космическая станция и американский шаттл, опутанный языком очередного демона. Вообще, демоны были повсюду. Они образовывали своими мордами и когтистыми лапами окантовку двери и проявлялись в языках пламени, пылающего над городами. А из языков демонического пламени, высоко надо всем, прямо напротив гигантского Будды с нимбом, формировалась столь же гигантская злобная морда с красными глазами. Посмотрев в глаз этой морде, я увидела, что прожилки белка этого глаза имеют форму автоматов, ружей, пистолетов и винтовок… Жутковатое зрелище… Но вот, из-за скопища демонов выглядывает человек-паук, а с другой стороны, смело повернувшись к демонам спиной, стоит в чёрном плаще и тёмных очках бессмертный Нео из «Матрицы».
– Офигеть! – дала я высокоинтеллектуальную оценку, достойную дипломированного филолога.
– Да… Впечатляет… Непростой мужик этот архитектор, – ответил Дима. – Пойдём, посмотрим его картины в галерее.
– Пойдём.
По дороге в галерею мы встретили группу монахов в оранжевых одеждах, которые направлялись в храм. Проводив их взглядом, я спросила у одного из прохожих:
– Извините, вы не знаете, случайно, эти монахи пошли в храм на экскурсию или они будут проводить там службу?
– Конечно, проводить службу. Это действующий храм, в нём каждый день службы проходят. Во время служб храм закрыт для туристов.
– А то, что там чертовщина всякая нарисована, их не смущает?
– Но они же молятся Будде, а не чертовщине. В храме нарисован ад и рай. И алтарь стоит там, где нарисован рай. То, что вы назвали чертовщиной – это аллегория ада. Понятно?
– Понятно, спасибо…
Прохожий пошёл по своим делам, а я, глядя ему вслед, подумала: «А почему для аллегоричного изображения ада, художник использовал Нео? И явный намёк на безжалостное убийство времени… Может быть он рисовал не ад, а сегодняшнюю действительность? Просто мы не признаём, что сами устроили себе ад на Земле, и когда нам показывают действительность, отделённую от духовного мира, мы принимаем её за аллегорию ада». Но картины – это те же книги, просто написанные на другом языке. Чтобы понять, что именно хотел сказать художник-архитектор этой росписью, нужно понимать этот язык, самому быть художником. Если не самим художником-архитектором…
В картинной галерее, кроме картин, продавались копии участков росписи стен храма и наброски художника. Картины красивые, а цены вполне приемлемые. Если бы не требовательность к условиям хранения, я бы непременно уговорила Диму купить одну картину. Пока я выбирала, какую именно картину я бы купила, по залу пронёсся шёпот: «Мастер здесь…». Я оглянулась. Передо мной стоял в домашних тапочках и длинном халате, задумчивый таец. Он смотрел сквозь стеклянную дверь на улицу. Девушка-тайка, рассматривавшая до этого ту же картину, что и я, безмолвно созерцала его столь восхищённым взглядом, что мне стало понятно, зачем он выходит в зал.
– Здравствуйте, это Вы построили этот храм? – спросила я.
– Да, – художник перевёл взгляд на меня, и девушка, тихонько взвизгнув, спряталась за мою спину.
– Хорошая работа.
– Спасибо, – художник ещё пару секунд посмотрел на меня, после чего развернулся и скрылся в жилой части своей галереи.
***
Мы беспрепятственно добрались до границы с Мьянмой, и здесь узнали, что эта страна имеет два равноценных названия – старое и новое. Мне казалось, что это столь же неправильно, как называть Россию – СССР, но на кое-каких документах название страны значилось, как Бирма. Из Википедии, я узнала, что «из-за моноэтнической ориентации нового названия (не учитывающего национальные меньшинства), а также из-за того, что смена названия была инициирована военным правительством, название “Мьянма” не признаётся некоторыми международными политическими организациями и крупными СМИ, которые продолжают использовать название “Бирма”». Как видите, даже с названием этой страны не всё ясно. И уж если народ сам не определился, как называется их страна, то мне с этой задачей тем более не справиться. Так что, дабы не обидеть ни бирманцев, ни мьянманцев, буду впредь называть их по-очереди – то так, то сяк.
Тайские пограничники, без вопросов, выпустили нас из страны, поставив выездные штампы и пожелав доброго пути. Мы миновали нейтральную зону и оказались в хвосте интернациональной толпы, которую двое пограничников сортировали на очередь для тайцев и бирманцев, и очередь для всех остальных. Очередь для иностранцев, въезжающих в Бирму, была длинная, и двигалась очень медленно. Видимо, сюда недавно приехал какой-то туристический автобус. Мьянманские пограничники, усаживая каждого вновь прибывшего иностранца перед камерой, фотографировали его, заставляли заполнить какую-то форму, и… забирали его паспорт. Нас это несколько смутило, и потому, как только подошла очередь, я, сразу открыв паспорт на нужной странице, протянула его пограничнику со словами:
– Нам только въездные штампы поставить нужно. Остальное у нас уже есть.
– Откуда? – удивлённо спросил он.
– Из посольства в Бангкоке.
– Ну-ка, дайте, я посмотрю… – пограничник вгляделся в синюю наклейку в моём паспорте.
– Нет, это же просто виза. С ней нельзя пройти через границу.
– А что с ней можно сделать?
– На самолёте в столицу прилететь можно, а потом улететь оттуда.
– Бред. Виза позволяет находиться в стране четыре недели. Мы за неё деньги заплатили вашему посольству. Что ещё нужно?
– Нужно заплатить 10$ за въезд, сдать ваш паспорт в сейф, и получить временный паспорт, дающий вам право находиться в Бирме 10 дней. После этого вы обязаны через этот же переход покинуть нашу страну.
– Но в посольстве сказали, что мы можем пройти с нашими визами через этот переход!
– Девушка, подумайте сами: вот мы сейчас здесь, на границе. А посольство где? В Бангкоке! Ну откуда они в посольстве могут знать, можно вам здесь пройти или нет? А я точно знаю – нельзя!
– Я хочу поговорить с начальством. Кто здесь главный? – этот идиотизм выводил меня из себя. Сколько же можно разводить нас на деньги? Ладно, налоги, они хоть прикрываются нуждами пенсионеров, врачей и учителей, а это? Это же грабёж средь бела дня!
Нас отвели в главный офис. Щупленький начальник посмотрел на меня усталыми глазами, и монотонным голосом повторил то же, что мы услышали от пограничника минуту назад.
– И как Вы по ночам спите, с такой-то работой. Вас же столько людей ненавидит, – прошипела я начальнику в лицо.
– Лена, успокойся, мы ничего не изменим, только дадим им повод арестовать нас, – сказал спокойным голосом Дима.
Я замолчала. В душе всё кипело и рвалось наружу нецензурными английскими ругательствами. Нам не нужно в Мьянму без паспортов. Да, у нас было двадцать долларов – мы заранее обменяли баты на доллары в Таиланде, думая, что тайские деньги нам больше никогда не пригодятся, но теперь нам предстояло вернуться назад в Таиланд, а значит, в Китай мы будем вынуждены идти через Лаос. И за это я ненавидела этот переход с его тупыми правилами ещё сильнее. Мы решили не сдаваться до последнего, и попытаться уговорить тайцев погасить наши выездные штампы. Но вежливые тайские пограничники сказали, что это невозможно. Выездные штампы невозможно погасить. Уехали из страны, значит уехали. И чтобы вернуться, нам необходимо иметь в паспорте выездной штамп Бирмы. Что ж, похоже в Малайзии нам крупно повезло, когда в Малакке нас не оставили умирать на причале от голода. Видимо, погашение штампов – не простая процедура. Мы вернулись в Мьянму. Очередь иностранцев почему-то не убывала. Я пролезла в кабинет без очереди, и спросила у пограничника, с которым мы беседовали до этого:
– Нам нужен только ваш выездной штамп. Можно поставить его бесплатно?
– Конечно можно, только сначала получите въездной, а это стоит 10$.
– Он издевается надо мной! У, поганец! Ну, я тебе покажу! – это всё по-русски пронеслось в моём сознании вместе со сценой избиения мною ухмыляющейся бирманской физиономии.
|
