Глава 6. КОРОЛЕВСТВО ТАИЛАНД
Вовсе не так легко отыскать книгу, которая научила нас
столь же многому, как книга, написанная нами самими.
Фридрих Ницше,
«Злая мудрость. Афоризмы и изречения»
Ровно пять месяцев назад мы вышли из дома и, доехав до окраины Новосибирска на маршрутке, со смешанным чувством радости и грусти пешком отправились по шоссе на восток. Шёл дождь. Тогда, пожалуй, я ещё не до конца осознавала, на что подписалась. Было грустно от расставания с родными: любимой сестрёнкой, мамой и папой. Бабушки и дедушка не знали о том, что я уезжаю в кругосветку, да к тому же, без денег. Никто не знал, что у нас на двоих было только четыреста пятьдесят рублей (примерно 17$). Друзьям я сказала, что беру с собой тысячу долларов, и Дима ещё две тысячи, чтобы они не волновались. Почему-то многие верят в способность денег решать все проблемы в пути. Только один человек знал, что с Димой мы практически не знакомы, большинству я сказала, что он мой жених, опять же, чтобы не волновались. Бывает в жизни такое, что совершенно незнакомому человеку ты, ни с того, ни с сего, начинаешь доверять, как самому себе. Так было у меня с Димой – когда год назад мы с ним впервые встретились в плацкартном вагоне поезда Адлер-Новосибирск, в голове пронеслось: «Он идёт туда же, куда и ты. Верь ему». И вот уже пять месяцев он действительно шёл туда же, куда и я, а я – туда же, куда и он. Познакомились мы только в пути. Вообще, трудности и радости, пережитые вместе, как нельзя лучше проявляют сущность людей. И в пути я знакомилась не столько с Димой, сколько с самой собой. И я себя удивляла. А иногда даже пугала и доводила до отчаяния. Но это было тогда. А сейчас был Таиланд.
И снова мы пересекли невидимую грань между двумя мирами. Позади остался мир Камбоджи, мир вечного детства, беззаботности и открытых улыбок, мир доброй Срай и её тётушки, чистых душ и грязных улиц. Впереди был новый, совсем незнакомый мир королевства Таиланд, который встречал нас приталенной серой униформой и красивыми металлическими значками пограничников. У этого пограничника серебряный значок по ружейной стрельбе и золотой по пистолетной. У того – серебряный по пистолетной стрельбе и бронзовый значок парашютиста. Как десантника занесло на границу?
– Ваш паспорт, мэм.
– Нас двое, муж не говорит по-английски, – с этими словами я протягиваю наши паспорта.
– Всё нормально. Проходите прямо по коридору, потом направо, – наши паспорта возвращаются к нам.
В конце коридора правая стена неожиданно кончилась, и нашему взору предстала обычная улица с обычной асфальтированной дорогой. Слева, за турникетом, шла проверка багажа въезжающих в Таиланд, но нам было сказано идти направо, и мы свернули на эту пустынную улицу, в конце которой угадывался рынок. Уже издалека рынок впечатлял ассортиментом, а при ближайшем рассмотрении, мне на мгновение показалось, что мы вернулись в Китай. Только гораздо более организованный. Киоски-навесы располагались по отраслям – мягкие игрушки соседствовали с детской одеждой, сухофрукты с орехами, ткани с фурнитурой. Наше внимание привлёк орехово-сухофруктный киоск. Он представлял собой небольшой навес с одной стеной и двумя столбиками, подпирающими крышу. Пространство под крышей было заставлено аккуратными рядами высоких полиэтиленовых пакетов. Сверху они были открыты, и в некоторых, поверх сухофруктов и орехов, лежали пластиковые совочки. Содержимое пакетов было отлично видно – привычных для россиян изюма, чернослива и кураги не наблюдалось. Представленный ассортимент состоял большей частью из незнакомых сушёностей, которые совсем не вызывали у нас аппетита. Зато было несколько пакетов обожаемого нами ореха кешью. Спрашиваем продавца о цене. 220 бат за килограмм. Мы только пересекли границу и не сразу смогли перевести эту цифру в понятие «дёшево» или «дорого». Вроде, дёшево. Но покупать не стали, нам важно сейчас узнать об общем уровне цен в стране. К тому же, может кешью здесь на деревьях в джунглях растут – сами насобираем. Да и вообще, пока есть не очень хочется. А захочется – у нас полкило риса и пакетик лапши в рюкзаке имеются. Миновав приграничный рынок, мы вышли в город. А вот и кафе без посетителей. Попросим сварить наш рис. В кафе не было ни одного англоговорящего человека, так что снова пришлось всё объяснять на пальцах. Показав, где находится кран с водой, паренёк-официант принёс нам кастрюльку и включил газовую печку. Мы сварили рис, высыпали в кипящую воду с рисом пакетик быстрозавариваемой лапши и приправу от этой лапши, и сели кушать. Славные ребята из кафе, полагая, видимо, что это наше любимое блюдо, на прощание подарили нам ещё полкило риса и несколько пачек лапши. Итак, королевство Таиланд начало обретать в нашем сознании некоторый образ, и этот образ нам пока нравился. Впереди первая ночёвка. Интересно, где мы будем сегодня спать… и будем ли?.. При одном из домов был большой (около гектара), заросший бурьяном двор, и мы попросили разрешения хозяев поставить в бурьяне нашу палатку. Но они не разрешили. Они выделили нам под палатку один из пустующих гаражей, отделанный изнутри белой кафельной плиткой. В гараже были электророзетки, так что нам даже удалось немного поработать на ноутбуке. Я написала письма домой, после чего Дима сел описывать события не так давно минувших дней, которые впоследствии мы выложим на форуме. Я залезла в палатку, и, удобно устроившись на холодном и твёрдом кафельном полу, прикрытом лишь нашим тоненьким туристическим ковриком, крепко заснула…
Утром я обнаружила, что не смогу идти дальше в ботинках, подаренных тётушкой Срай. Вчера они сильно натёрли мне ноги, и теперь каждый шаг отдавался мучительной болью в мозолях. Жаль. Я оставила ботинки хозяевам гаража, а сама отправилась дальше без обуви. Дима проявил свою джентльменскую сущность тем, что из солидарности тоже разулся, упаковал свои кроссовки в рюкзак, и пошёл босиком. Мы знакомились с Таиландом. Девушки с одинаковыми, очевидно, модными здесь, прическами «каре», проходили мимо и дружелюбно улыбались нам. Радовали глаз очень чистые (особенно по сравнению с камбоджийскими) улицы с левосторонним движением (которое, по началу, постоянно сбивало нас с толку), обилие цветов, оригинально украшенных кафе и магазинов. Возле одного из кафе девочка и женщина высаживали цветы. Они улыбнулись нам, и женщина приветливо поздоровалась:
– Доброе утро!
– Доброе утро! – ответила я.
– Не заглянете в моё кафе на чашечку кофе?
Подсознательно я уже понимала, что в нас эта леди не видит клиентов, это ощущалось по её взгляду и интонации, но, похоже, я уже так привыкла жаловаться, что эта реплика прозвучала из моих уст раньше, чем сознание успело среагировать:
– К сожалению, у нас недостаточно денег для посещения кафе, но спасибо за приглашение.
– Что вы, кофе у меня бесплатный.
Так мы оказались в гостях у женщины-писательницы, чьего имени до сих пор не знаем, а так и называем её между собой: женщина-писательница.
На стене кафе висела табличка, подтверждающая, что утренний кофе, действительно, бесплатный для всех. Под табличкой был включен в розетку электрический чайник, рядом с которым стояли банки с растворимым кофе, сахаром и сухим молоком, а также тостер и две маленькие баночки с джемом. В плетёной корзиночке лежала начатая упаковка тостового хлеба. Пока мы пили кофе с тостами, хозяйка расспросила меня о нашем путешествии, и рассказала немного о себе: «Я сразу поняла, что вы не простые туристы. Вы не похожи на туристов. Я, в своё время, провела в чужой стране больше года, и у меня тоже не хватало денег. Я была в Южной Корее. Я там работала, но зарабатывала не деньги, а опыт. Я устраивалась на какое-нибудь предприятие и работала в течение одного месяца. Так как этот месяц был испытательным сроком, зарплаты не было. Я сменила 20 мест работы, и конечно, за это время столкнулась со множеством трудностей. Но это стоило того. По возвращении, я издала книгу. Вот мой сотрудник. С ним мы писали книгу». Так нам представили высокого худощавого молодого человека, только что вошедшего в кафе. Он выглядел немного моложе женщины, и вид имел чрезвычайно интеллигентный. Он бы отлично подошёл на роль учёного в каком-нибудь фильме. Мужчина был молчалив, и разговаривал, как правило, только если к нему обращались, а обращалась к нему только женщина-писательница, с тем, чтобы узнать, как будет по-английски какое-то, забытое ею, слово.
– А Дима тоже книгу пишет, – сказала я. – Описывает наше путешествие.
– Он тоже писатель! Прекрасно! Я уверена, что вашу книгу ждёт успех. Просто потому, что вы на самом деле переживаете всё то, о чём пишите. Так было со мной, и моя книга быстро стала популярной.
После кофе, нам предложили остаться на некоторое время на территории гостиницы, к которой относилось кафе. Номера находились за кафе, поэтому мы их сразу и не заметили. За номерами был большой заброшенный сад, в самом конце которого располагался маленький, не менее заброшенный домик. Вместе с хозяйкой и её «сотрудником» мы выбрали полянку под нашу палатку. «Сотрудник» протянул переноску к круглому каменному столику с четырьмя дугообразными каменными скамейками вокруг него. Этому месту предстояло играть роль рабочего кабинета, где Дима мог бы продолжить писать книгу. Так как я постеснялась признаться, что тоже пишу, то и претендовать на ноутбук не стала. Обычно мы писали по очереди. «Это хорошее место для писателя, – сказала хозяйка, – я сама здесь всё устроила для того, чтобы писать. Здесь атмосфера соответствующая. Пишите, отдыхайте. На обед мы вас позовём». Атмосфера, действительно, располагала к творчеству – под открытым небом, среди цветов и пальм, под щебетание птиц и шум ветра в верхушках деревьев, мой спутник до полудня стучал по клавиатуре, а я в это время собирала в окрестностях заброшенного сада мусор, случайно занесённый ветром. Во время обеда разговор о писательстве возобновился:
– А о чём ваша книга? – спросила я женщину-писательницу.
– О корейском языке.
– Корейском языке? – переспросила я удивлённо.
– Да. Ведь очевидно, что успешная работа организации напрямую зависит от того, насколько быстро информация перемещается внутри структуры, насколько хорошо понимают друг друга те, кто работает в этой организации. А ведь Южная Корея – одна из передовых стран, многие тайцы уезжают туда на заработки. Вот я и попыталась выяснить причину экономического успеха Южной Кореи.
Я перевела последнюю реплику Диме. Судя по выражению его лица, он тоже не понял, как может язык влиять на успешность производства. Для меня казалось очевидным, что причина успеха Южной Кореи кроется не только в корейском языке, мало того, я думала, что язык здесь вообще ни при чём. Но книга была написана, она была толстая и востребованная. А значит, скорее всего, я просто ничего не знаю о корейском языке. Книгу, когда о ней зашёл разговор, принёс «сотрудник» писательницы, который, наверняка, соавтор, но просто слово «соавтор» по-английски женщина-писательница не знала. Мы полистали книгу о корейском языке, полюбовались на каллиграфические тайские закорючки, непохожие ни на какие знакомые нам буквы (но похожие на лаосские и камбоджийские закорючки), ничего не поняли, и отложили книгу. Если бы она была хотя бы с картинками… Наша точно будет с картинками.
Мы провели в саду весь день. После ужина писат ельница познакомила нас с другими работниками гостиницы. Их оказалось всего двое – женщина и девочка, которую мы видели утром. Познакомили нас так же, как с соавтором: «Вот девочка и женщина, которые работают здесь», «Приятно познакомиться», – сказали мы друг другу. Всё просто – без имён, без должностей. Девочке было не больше 12 лет, но она отлично справлялась с любой работой. Легко переставляя тонкими ручками большие кастрюли, она мелодично напевала что-то у плиты, готовя ужин на всех. Хозяйка разрешила нам свободно пользоваться кухней и в кафе чувствовать себя, как дома. Обильно намазав горячий тост земляничным джемом, я подошла к телевизору, по которому шла вечерняя программа новостей. Пожилой мужчина в розовом пиджаке, поддерживаемый под руки молодыми тайцами, медленно шагая по асфальтированной дороге, помахал мне с экрана. «Это наш король, – сказала женщина-писательница. – Ему пятого декабря ровно 80 лет исполнится, вот, вчера он из больницы вышел. Это праздник для всех нас. Мы очень любим нашего короля, видите, сколько людей его приветствуют». Действительно, король был окружён толпой тайцев, большинство из которых были одеты в яркие жёлтые футболки. Забегая вперёд, скажу, что и мы большую часть времени, проведённого в Таиланде, проходили в таких же футболках. После новостей пошёл блок рекламы: те же ролики «Памперсов», «Кока-колы» и продукции «Джонсон-и-Джонсон», что и в России, но только дубляж на тайском. А что ещё ожидать от телевидения? Неужели я надеялась увидеть что-нибудь абсолютно новое? Нет, конечно. Я вздохнула и отправилась спать в палатку.
Ночь. Улицу освещает ряд тусклых фонарей. В их мягком свете настоящей феерией сияет маленький домик для духов, возвышающийся на постаменте в дюжине шагов от нашей палатки. Духи не спят – сквозь маленькие арочные окошечки льётся наружу яркий золотой свет. Вокруг двускатной крыши и по периметру бетонного заборчика, протянута новогодняя гирлянда, благодаря которой, в позолоте подношений, заполнивших весь миниатюрный дворик, блуждают красные, синие, зелёные и жёлтые отблески, придающее домику очарование новогодней ёлки.
Вторую ночь на территории отеля я провела в кабинете писательницы, где, воспользовавшись безлимитным Интернетом, отправила все, заранее написанные, письма и сообщения на форум. На третью ночь нас пригласили в свободный двухместный номер гостиницы. Дима всё время писал, сидя за столиком в саду. Я бродила по территории отеля и размышляла. Во время послеобеденного чаепития мы с писательницей и соавтором вели разговоры, большинство из которых сводилось к описанию мною наших приключений в других странах, и, как часто бывало прежде, разговор перетёк в обсуждение вопроса безопасности. Но, в отличие от большинства моих предыдущих оппонентов, писательница была твёрдо уверена, что раз мы ничего не боимся, то выберемся из любых переделок живыми и здоровыми.
– Я не боюсь смерти, я уже миновала её однажды и знаю, что если не боишься, то всё сделаешь правильно. Страх может затмить разум, – сказала она.
– А при каких обстоятельствах Вы сталкивались со смертью?
– Ко мне подсылали убийцу.
– Кто?
– Завистники. Когда моя книга стала очень популярна, появились те, кто захотел заработать на этом. Они пытались оспорить авторские права, но я подала на них в суд, и он уже скоро. На кону стоят миллионы, и, после инцидента с убийцей, я не сомневаюсь, что выиграю.
– Вы смелая. Браво! Но, как же всё-таки вы спаслись от убийцы?
– Я почувствовала приближение опасности и смогла не подпустить его к себе. Я сейчас занимаюсь политикой, и противников у меня всё больше, так как я хочу изменить мир к лучшему и имею достаточно влияния для этого. Я уверена, что иду правильным путём, поэтому не боюсь козней противников. Видите, у меня даже охраны никакой нет – я не боюсь.
Опять забегу вперед и скажу, что на одной из политических агитационных листовок, расклеенных на столбах и заборах в Бангкоке, мы видели женщину, очень похожую на эту женщину-писательницу. Похоже, она не случайно не представилась, и не представила нам никого из своего персонала. Видимо, она по-настоящему знаменита в Таиланде.
Наутро четвёртого дня мы пришли прощаться. Нам очень понравились все люди, с которыми мы познакомились в гостинице. Я даже наделала тостов с джемом и пыталась угостить ими девочку с женщиной, которые постоянно готовили нам еду, но они, удивлённо посмотрев на меня, отказались. Просто мне очень хотелось хоть как-то показать, как я благодарна им всем за доброту. На прощание, кроме нашего традиционного подарка – рубля с Лениным, мы подарили девочке значок с надписью «Russia», а писательнице – мраморный значок с фестиваля авторской песни «АкБард». Соавтор хотел подарить Диме свои горные ботинки, но я объяснила, что обувь у моего спутника есть, просто по траве приятнее ходить без неё. Писательница оставила нам в подарок пару лёгких одеял, новые кроссовки для меня и нечто несравнимо большее – частичку своего мира, к которому мы лишь слегка прикоснулись, но воспоминания о котором будут жить с нами. Приятные воспоминания лучше любых материальных подарков, так как они долговечнее.
И вот мы снова в пути. Персонал гостиницы снабдил нас запасом лапши быстрого приготовления, так что, как минимум, три-четыре дня о еде можно не беспокоиться. Наш путь лежал в столицу Таиланда – Бангкок. В отличном настроении мы вышли на трассу и пошли по тротуару. Мы совсем не удивились, когда один пикап притормозил у обочины, и улыбающийся во весь рот загорелый таец по-английски предложил подвезти нас. Удивились мы, когда, сидя в этом пикапе, обнаружили, что водитель пьян – он свернул с трассы и катал нас кругами по проулкам, в конце высадив в том же месте, где подобрал. Мы продолжили свой путь, по дороге смущая прохожих вопросом: «Бангкок – топ-топ-топ?», и вскоре добрались до выезда в направлении столицы, где нас подобрал совершенно трезвый водитель, направлявшийся непосредственно в Бангкок.
|
