Глава 17. ПЯТЬ ЛЕТ ТЮРЬМЫ???
Мы в ответе за каждое наше действие… и за бездействие.
Отшельник Георгий Жуков
Бондовосо – это небольшой городок, расположенный на востоке Явы. Нас от него отделяло чуть ли не пол-острова. Когда мы сообщили водителю, подобравшему нас на трассе, о том, что мы держим путь в Бондовосо, он сказал:
– Жаль, вас расстраивать, ребята, но, боюсь, вам туда пешком не пройти. По крайней мере, не по главной дороге. Эта дорога приведёт вас в порт Сурабая, второй по величине город Индонезии. А оттуда сейчас нет выхода. Все дороги затопило пульпой. Там нефтяные поля были. Нефть выкачали – образовались подземные пустоты, которые постепенно заполняла дождевая вода. Небольшое землетрясение, и сотни деревень, вместе с дорогами, провалились. Из-под земли забили фонтаны пульпы, состоящей из грязи, воды и нефти. Катастрофа. Хорошо, что город не задело. А то число жертв могло бы исчисляться тысячами. Вы уверены, что хотите ехать в Сурабаю?
– Да, уверены. Если мы не сможем уйти оттуда, то уплывём. Из Сурабаи ходят грузовые суда в другие порты Индонезии. Не попадём в Бондовосо, значит, попадём в какое-нибудь другое место.
– Вам что, не важно, куда ехать?
– Мы просто верим судьбе. Сейчас судьба подсказала нам ехать в Бондовосо, вот мы и едем.
– А куда бы вы сами хотели?
– Если честно – домой.
За двадцать километров до Сурабаи, мы распрощались с этим водителем, и пошли искать грузовой порт. К вечернему намазу мы едва добрались до центра необъятного города. На ночлег решили попроситься в одну большую мечеть, с минаретов которой, как раз, звучал призыв к молитве. Роль муэдзина успешно играли пучки громкоговорителей – по три на каждый минарет. Мы сняли рюкзаки, и сели на широких ступенях перед мечетью. Пожилой мужчина, проходивший мимо, остановился, внимательно посмотрел на нас, и спросил по-английски:
– Вы путешественники?
– Да, мы путешественники из России.
– Из России! Мой сын был бы счастлив познакомиться с вами! Я хочу пригласить вас в гости. Вы ведь ночлег ищете, не так ли?
– Да, это так. Мы хотели попроситься переночевать под навесом этой мечети.
– Что ж, Аллах милостив к вам! Сегодня вас ждёт горячий ужин и мягкая постель. Пойдёмте со мной.
Этот мужчина, вместе со своим сыном и его женой, жил в большой городской квартире рядом с мечетью. Сыну, на вид, было около тридцати лет, он сидел на диване и смотрел телевизор, когда мы вошли. Пожилой мужчина представил нас:
– Эко, это путешественники из России; путешественники, это мой сын Эко. Он писатель.
– Русские! – радостно воскликнул писатель, и добавил, уже серьёзно: – Я мечтаю выучить русский язык, и прочитать труды Ленина в оригинале. Русские – великий народ, а Ленин был настоящим героем.
Эти слова нас очень удивили.
– Эко, почему ты считаешь Ленина героем?
– Но ведь это он поднял людей на ТАКУЮ революцию! Он смог кардинально изменить жизнь огромной страны. Я много читал о Ленине. И даже сам написал книгу о нём, на индонезийском языке. Я хотел, чтобы мои соотечественники больше узнали о вашем великом вожде.
– У нас на Родине не все считают его героем.
– Конечно, у героев прошлого всегда есть враги, которые стремятся опорочить их память. Жаль, но многие недостаточно осведомлённые люди верят лжи врагов, и герои постепенно забываются.
– Ленина не забудут. Через тысячи лет археологи будут раскапывать руины наших городов, и на каждой центральной площади будут находить его статую.
− Он этого достоин. Таких людей нужно помнить.
Пафосный тон, которым Эко произнёс последнюю реплику, совершенно сбил меня с толку. О чём говорить, если у него уже сформирован чёткий образ Владимира Ильича, и создан этот образ ни кем иным, как профессиональными идеологами коммунизма. Теми самыми, которые придумали ввести обязательными дисциплинами в институтах «научный коммунизм» и «полит. экономию», и даже написали к ним соответствующие учебники. Мне ли противостоять таким гигантам мысли? Я скромно замолчала, принявшись разглядывать корешки книг, стоящих на ближайшем стеллаже. В это время жена Эко принесла ужин и пригласила нас за стол.
Куда вы держите путь? – спросила она, расставляя тарелки с соусами и овощами вокруг большой чаши с рисом.
− В Бондовосо.
− На поезде поедете?
− Нет, пешком пойдём. Может, подвезёт кто-нибудь по дороге. Мы без денег путешествуем.
− Пешком не пройдёте. И не подвезёт вас никто. Там сейчас дорог нет – затопило всё. Открыли какую-то объездную, но она очень длинная и плохая, машины на ней сутками в пробках стоят, – подтвердил Эко слова нашего последнего водителя.
− Тогда завтра в порт пойдём, попробуем уплыть куда-нибудь.
− Что вы! – воскликнула жена писателя. − Поезд стоит копейки, и на нём вы легко проедете затопленный участок. Железнодорожная насыпь высокая, её нигде не размыло.
− У нас правда, совсем мало денег, и мы допускаем, что они все понадобятся для получения австралийской визы в Восточном Тиморе.
− Тогда мы купим вам билеты. Они, на самом деле, очень дешёвые.
− Что мы можем сделать для вас, в знак благодарности? – спросила я Эко и его жену.
− Расскажите о Советском Союзе, – ответил Эко с улыбкой.
В меру своей эрудиции я рассказала ему о Советском Союзе, о комсомоле, о ГУЛАГах, о врагах народа и талонах на сахар… По-моему, Эко мне не поверил…
На следующее утро, жена писателя отвела нас на железнодорожный вокзал. Пока мы ждали поезда, направляющегося в город Джембер (находящийся менее чем в часе езды от Бондовосо), она показала нам открытый грузовой вагон, на котором выросли кусты и деревья – так давно он стоял без дела на запасных путях.
– Клумба на колёсах, – прокомментировала я это зрелище.
– Этому поезду около восьмидесяти лет. Как, в прочем, и большинству поездов на Яве. Индонезия стала независимой страной только в 1948 году, до этого она долгое время была голландской колонией, так что и железную дорогу, и этот вокзал, также как все старые поезда, построили голландцы. Когда они уехали, всё это добро досталось нам. Все специалисты уехали, индонезийцы были лишь обслуживающим персоналом. Так что, ремонтировать вагоны мы не умели, и если возникали какие-то проблемы, вагон ставили на запасные пути, где он, постепенно, превращался в клумбу. Все эти годы, поезда подвергались лишь косметическому ремонту, другими словами – мы их просто красим иногда, – девушка засмеялась. – Думаю, именно поэтому, железнодорожные билеты такие дешёвые.
Поезд прибыл по расписанию. Мы залезли в общий вагон, помахали сквозь пыльное окно жене писателя, и отправились в Джембер. Ехать нам предстояло шесть-семь часов. Все места в вагоне были заняты, и, как это ни прискорбно, большинство пассажиров активно курили всю дорогу. Уже в конце поездки напротив нас сел молодой индонезиец, сразу же воскликнувший:
– Хеллоу, мистер-р-р! Как ваши дела?
– Хеллоу. Плохи наши дела. Мы задыхаемся от табачного дыма.
– Почему? – удивлёно спросил парень, раскуривая сигарету, и пуская дым мне в лицо.
– Потому что мы не курим.
– Хотите закурить? – спросил он, протягивая нам пачку сигарет.
– Нет, спасибо, мы вообще не курим, и не хотим курить, – ответила, раздражённо, я.
– Вы, случаем, не американцы?
– Нет, мы русские.
– Это хорошо. Не люблю я американцев. Они слишком агрессивные. Знаете, я недавно встретил одного очень невоспитанного американца. Я поздоровался с ним на улице, а он ударил меня кулаком в лицо. Представляете?
– Представляем. У американцев, как и у большинства других людей, не принято кричать в ухо: «Хеллоу, мистер!», первому встречному. Может, он тебя испугался, решил, что ты напасть на него хочешь, вот и принялся защищаться.
– Тогда, наверное, он был трус. Все так здороваются, это нормально. Что тут страшного?
К сожалению, я очень хорошо понимаю того американца. Когда по сто раз в день слышишь эту осточертевшую фразу, рано или поздно, действительно можно сорваться. Это у нас с Димой нервов уже не осталось, а если кто-то из своей уютной Оклахомы, сразу прилетает в Индонезию, получая лошадиную дозу местного гостеприимства, у него действительно, может возникнуть острое желание врезать по дружелюбной физиономии. Что уж тут скрывать… у меня тоже такое желание иногда возникало.
В Джембер мы приехали поздно вечером и сразу отправились искать университет – мечети и церкви уже были закрыты. Наше внимание привлекло сияющее жёлтыми гирляндами кафе под открытым небом, все столики которого были заняты; в основном – молодёжью.
– Здравствуйте, не подскажете, где здесь ближайший университет? – спросила я у группы ребят, сидевших за крайним столиком.
– Нет, извините, мы не знаем.
Жаль. К нам подошли двое мужчин, один – лет пятидесяти, другой лет сорока. Оба очень хорошо одетые.
– Вы ищите университет? – спросил старший из них.
– Да, ближайший, с офисом МАПАЛА.
– А название его вы знаете?
– Нет, мы никогда прежде не были в Джембере, и не знакомы ни с кем здесь, но мы уже не раз останавливались у МАПАЛА в других городах. Мы хотим переночевать у них.
– Университет есть в паре кварталов отсюда, идите в том направлении, и ищите высокие ворота со словом «UNIVERSITAS».
– Спасибо Вам! – я сложила руки у груди, и слегка поклонилась. – Всего доброго!
Мы пошли по дороге в указанном направлении. Спустя минуту, наш недавний собеседник догнал нас на джипе, за рулём которого сидел его молчаливый спутник.
– Садитесь, я подвезу вас! – сказал через опущенное окно старший из мужчин. – Вдруг, студенты не разрешат вам переночевать у них, тогда я помогу вам найти другое место.
Вскоре мы вышли у ворот университета. Наши новые знакомые проводили нас до офиса МАПАЛА. Студенты с радостью выделили нам для ночлега широкую полку над дверью, и предложили всем прибывшим поужинать с ними, но наши спутники сказали, что не хотят злоупотреблять гостеприимством, и даже заберут с собой нас с Димой, чтобы накормить ужином, а потом вернут обратно – сытых и довольных. В качестве залога, как гарантию, что нас вернут, студенты предложили оставить в их офисе наши рюкзаки. Хочу заметить, так, к слову, что ни один МАПАЛА, ни разу, не крикнул нам «Хеллоу, мистер!».
Когда мы вернулись в джип, старший из мужчин представился:
– Меня зовут Абдулла Рашид Маджид, вот моя визитная карточка. Я – председатель Джемберского отделения Банка Индонезии. Сейчас мы заедем ко мне домой, поменяем машину и поедем к одному мастеру лапши. Он приготовит вам восхитительный ужин.
Жил Абдулла Рашид Маджид в шикарном особняке, в необъятном гараже которого стояли три автомобиля. Нас провели в гостиную и предложили подождать, пока хозяин переоденется. Когда Абдулла вышел в новом костюме, он сказал:
– Вы можете забрать рюкзаки у МАПАЛА и переночевать у меня – здесь пять спален, и все пустые. Моя жена с сыном сейчас живут в Джакарте. Я здесь один. Буду рад принять гостей.
Честно говоря, в этом доме было страшно прикасаться к чему-либо. Каждый элемент дизайна воспринимался, как музейный экспонат. И нас, таких пыльных, пропитанных сигаретным дымом, пускать в этот музей? К тому же, нас ждали студенты. Мы поблагодарили хозяина, и, единогласно, отказались.
– Ну, тогда, поехали к мастеру лапши!
Мастер лапши стоял за стеклянным прилавком на колёсах, и что-то варил на газу. Его прилавок располагался на тротуаре, посреди узкой улочки, рядом с двумя пластиковыми столиками, окружёнными, столь же пластиковыми, стульями. Абдулла поздоровался с мастером, и заказал две порции лапши с курицей. Хорошо, что я это поняла, и тут же, извиняясь, пояснила, что мы вегетарианцы. Лапша нам досталась с овощами и яйцами. Ух, ну и вкусная же она была! Пока я наслаждалась лапшой, в моей голове шёл анализ происходящего: «Как это так? В каком-то уличном кафе, мы встретили директора крупнейшего банка Индонезии, который сам вызвался помочь нам. Я понимаю, Жоу Ти Жонг – наш предыдущий знакомый миллионер – чтобы встретиться с ним, нас отправили на автобусе в другой город, попросив водителя автобуса созвониться с Жоу Ти Жонгом, и отдать ему нас с рук на руки. Но чтобы вот так, просто посреди улицы? Видимо, если кого-то нам суждено встретить, то мы его непременно встретим. Но я не хочу больше материальной помощи! Я поехала в это путешествие себя искать, а не в особняках отлёживаться и деликатесами отъедаться. По мне, так человек с деньгами ничуть не богаче человека без денег, поскольку всё, что можно получить в ограниченном властью денег мирке быстро превращается в мусор. Да, в пути нам часто приходится питаться и передвигаться за чужой счёт. Но большего нам не надо. Зачем судьба свела нас с Абдуллой Рашид Маджидом? Может, это мы можем ему чем-нибудь помочь?»
– Абдулла, можем ли мы Вам помочь? – спросила я сидящего напротив банкира.
– Что Вы! – засмеялся он. – Это я хотел вас спросить – чем я ещё могу помочь вам?
– Вы дали всё, что нужно путнику – помогли найти ночлег и накормили досыта вкусной едой. Спасибо Вам.
– Я хочу вам ещё что-нибудь в дорогу купить. Что вам нужно?
– У нас всё есть, спасибо.
– Ну, хоть фруктов каких-нибудь… МАПАЛА угостите.
– Фруктов можно. Немножко.
Водитель Абдуллы по совместительству был его телохранителем. Он ни на шаг не отходил от хозяина, и постоянно улыбался, когда я на него смотрела. Нам он так и не сказал ни слова. Может, английского не знает? Он отвёз нас на маленький банановый рыночек. Бананы всех оттенков жёлтого и зелёного, разных форм и размеров, покоились в деревянных ящиках; целые гроздья спелых плодов свисали со стропил навесов. В углу одного из киосков я увидела огромную гроздь бананов, длиной в сорок сантиметров каждый.
– А что это за бананы такие гигантские? – спросила я Абдуллу.
– Это королевский банан. Но сырыми их не едят – они редкостно невкусные. Их готовить нужно, причём – умеючи. Не советую вам их пробовать. Вот такие маленькие бананчики, с тонкой кожурой – самые лучшие. Сладкие и ароматные. Я куплю их вам. Веточки четыре. С расчётом на помощь студентов.
Итак, к МАПАЛА мы вернулись с двумя пакетами бананов. Если учесть, что каждая веточка весила больше двух килограммов, было очевидно, что часть фруктов останется завтра студентам. Мы попрощались с Абдуллой, пообещав, что позвоним ему, если у нас возникнут какие-либо проблемы. На полке над входом в офис МАПАЛА было уютно и мягко – там лежал старый потрёпанный матрас. Лучшего ночлега нам не нужно.
Утром, позавтракав со студентами бананами, мы упаковали одну веточку себе в дорогу, а остальное оставили им. На прощание ребята подарили нам наклейку с названием своего отделения: «MAHAPALA D III FE-UJ», которую я тут же приклеила на крышку ноутбука. Кстати, о наклейках: почти каждая студенческая организация в Индонезии имеет свои наклейки. Это у них вместо визиток. Студенты обмениваются ими, заклеивают стены в общежитиях, крышки ноутбуков, топливные баки мотоциклов. Мне эта традиция нравится. По крайней мере, наш ноутбук стал выглядеть гораздо лучше, после того, как мы заклеили его красочными индонезийскими наклейками, 80% которых нам подарили МАПАЛА.
Мы вышли на дорогу и отправились к выходу из города. Пройдя километра полтора, мы услышали доносящийся сзади слабый голос: «Ли-и-ина, Ди-и-има!». Оглянувшись, мы увидели девушку МАПАЛА, бежавшую за нами из последних сил.
– Ну ничего вы ходите! – выпалила она сквозь одышку, и остановилась, согнувшись пополам, уперев руки в колени. – Сейчас, отдышусь… Я вышла всего через минуту после вас и никак не могла вас догнать. Уф-ф-ф… Мы с ребятами решили подарить вам сувенир.
С этими словами она достала большой желтоватый клык какого-то животного, перевязанный толстой ниткой с петелькой на конце. Что-то вроде амулета.
– Ух ты! Чей это зуб? – воскликнула я.
– Животного. Большого такого. Чёрного.
– Гориллы? Большой обезьяны?
– Нет, я не знаю его названия по-английски. Но это не обезьяна.
– Пантера? Большая кошка?
– Нет, не кошка. Я не смогу сказать, чей это зуб. Просто подарок, от нас всех. На память. Счастливого вам пути! Как же вы быстро ходите! – девушка повернулась и пошла обратно.
– Спасибо тебе! – крикнула я ей вслед.
Дима прицепил зуб на Эчино ожерелье.
В пригороде Бондовосо мы встретили Самсула. Парень был профессиональным гидом и работал раньше на Бали, но, так как мы с ним познакомились, когда зашли попросить воды в какую-то столовую, то он не стал рассматривать нас, как потенциальных клиентов, а просто предложил помочь с поиском дольменов. Бесплатно. Мы согласились. Самсул позвонил своему другу, они вдвоём доставляли нас на мотоциклах к местным мегалитам. Один из дольменов нам очень понравился – многотонная каменная крышка в форме шляпки гриба покоилась на пяти столбиках, между двумя из которых лежал камень, занимавший треть внутреннего пространства, и выступающий за границы столбиков на то же расстояние, что и крышка. Возможно, и между другими столбами были подобные камни, но сейчас дольмен наполовину врос в землю, и лишь одна из его сторон была откопана. К сожалению, дольмен стоял посреди деревни и использовался, как помойка. Увидев это, Дима подобрал большую картонную коробку, валявшуюся рядом, и принялся складывать в неё мусор из дольмена, чем привлёк внимание местного населения. Нас обступила дюжина индонезийцев. Некоторые из них стали помогать Диме. Одна женщина сказала, что людям, живущим в этой деревне, иногда снится один и тот же сон, в котором они приходят к этому дольмену и находят у него что-то ценное. Проснувшись, они идут к дольмену, но ничего там не находят. Через Самсула женщина спросила нас, что может означать этот сон.
– Возможно, дух дольмена просил этих людей убрать из него мусор, – предположила я. – А возможно, хотел поделиться своей мудростью. Это ваш дух, вам лучше знать, что он от вас хочет.
Самсул перевёл мои слова, и аборигены с задумчивым видом вперили взор в дольмен, который стоял здесь всю их жизнь. Казалось, они спрашивают его: «Ты что, и правда, живой?». Дольмен скромно молчал. Он не привык к такому вниманию к себе и теперь застенчиво кутался в свои лохмотья из мха и корней трав, выросших на его шляпе. Чтобы не смущать старичка, мы поспешили покинуть деревню.
После Бондовосо нас уже ничто не держало на Яве, и мы пошли по шоссе в направлении острова Бали, планируя продлить там наши визы ещё на месяц и, перебираясь с острова на остров гидростопом, попасть в Восточный Тимор, где попытаться получить Австралийские визы. Мы не спешили, и чувствовали себя хорошо, а потому шли пешком. С комфортом переночевав в джунглях какого-то заповедника, на следующее утро мы бодро шагали по шоссе, когда возле нас притормозил автомобиль, из окна которого выглянула симпатичная женщина и на отличном английском спросила:
– Почему вы идёте пешком?
– Потому что нам нравится ходить пешком.
– А куда вы идёте?
– На Бали.
– Но это же очень далеко!
– Мы из России пришли. Вот это, действительно, далеко.
– Как интересно! Садитесь к нам в машину, мы довезём вас до ближайшего города, и угостим завтраком!
|
