| Друзья сайта |
c 27.09.2008 по 19.04.2024 сайт посетили  человек.
Прогноз погоды |
|
| Свой Путь |
 |
Индонезия (часть 1)
Как всякое приходящее к нам явление встречаем мы и оцениваем мерой принятых жизненных ценностей, так и любая страна предстаёт перед нами, зачастую, всего лишь суммой суждений, привитых обществом. Жаль.
Было время, когда мир мне казался до восторга захватывающим и непостижимо огромным, и нет слов, чтоб передать всю остроту тех ощущений. Чудное время, но… уже тогда я обнаружил в своём жизненном пространстве заставляющий недоумевать закоулок. Взрослые! Они жили совсем в другом мире, и этот мир ощущался настолько катастрофически малым в размерах, что пугал меня и заставлял торопиться. Надобно скорей ухватить что-то очень важное, прямо здесь, прямо сейчас, иначе… Казалось, чем старше становился человек, тем всё больше он вовлекался в какую-то непонятную, совершенно неинтересную игру, он точно бы терял память, мир для него сужался, терял свои краски. Что это, выбор или приговор? А после, в школе, специально подготовленные тётеньки благими намереньями размешивали моё разноцветное детство в трясине социальных устоев, и несмышлёный малыш узнал, что в нашем стремительно развивающемся обществе совершенно нормально и правильно, превратить захватывающее дух приключение в унылые серые будни. Не помню, когда впервые ощутил этот необъятный механизм, потребляющий всякую жизнь, а с ней веру, любовь, красоту. Сейчас, я стараюсь называть это явление мягко и почти любя – «система». А тогда, ощущавшая плен душа искала выход, примеряя некий идеал свободы на достижимые сознанием объекты. Где-то есть другой, яркий мир, там не загоняют в строй и не давят стенами, там не надо гнуть спину на обожравшихся нищих, а каждодневную заботу о завтрашнем дне можно смело доверить никогда не увядающей природе, согревающей круглый год солнцем, питающей вдоволь плодами, и восхищающей чудным созвучием жизни. Но где он?! Может это Австралия, а может быть Индонезия? Тогда я ещё не задумывался о том, откуда являются детские грёзы, и возможен ли дар абсолютной свободы, а так же не подозревал, что мои незрелые мысли неумолимо закладывают фундамент будущего путешествия.
Реальная Индонезия… Она, по большей части, удивляла не буйством тропических красок и самобытным свободным народом, а нагоняющим тоску запустением, на фоне ярко выраженного стремления её жителей соответствовать пришлым стандартам цивилизованного бытия. И только по слабым отголоскам, ещё витающим над руинами былого уклада, можно предполагать, что цветущий край, издавна притягивавший взоры путешественников, манивший исследователей и романтиков своим загадочным естественным великолепием, существовал наяву.
Хотя, причём здесь Индонезия… Многие ли из нас задумываются, откуда веет переменами? Случай ли ведёт, или другая какая-то сила направляет гордо шагающих в ногу со временем? Мы развиваемся и кругом тому бездна примеров: усердно отражаем собой современность повсюду – её можно увидеть и в нашей причёске, и в одежде, и во взгляде – сегодня велено выглядеть так, завтра иначе, и время ли придаёт этому массовому обезьяньему копированию иллюзию благообразия понятиями вроде «моды»? Мы настолько развились, что сегодня рады селиться в бетонные склепы на головах друг у друга, потому как кто-то назвал это жильём, а завтра, возможно, не менее рады будем иметь ячейку-конуру под землёй. Не зря ж наши дети получают «глубокие» знания, повторяя у доски попугаями содержание дальновидно подобранных текстов, теряя ясность собственной мысли в болоте бумажной грамоты. И нам, возмужавшим на прочной основе накопленных человечеством знаний, подкидывают небольшие идейки, где средства стоят выше цели, и мы дружно бежим на работу, исправно обеспечивая техническую поддержку глобального разрушения… А Индонезия… Индонезия – это лишь ещё один пример на нашем пути, и попытка взглянуть на реальность.
***
Индонезия наша началась с небольшого городка, ничем не примечательного, и, пожалуй, он мог бы легко потеряться в памяти среди других похожих селений, во множестве настряпанных по Азии, если б не встретился нам в том месте один человек…
Оторвавшись от преследования остервеневших таксистов и англоговорящих, но не англопонимающих велорикш, мы шагнули на улицы заморского городка Думай с определённой целью – разыскать местожительство учителя английского языка, адрес которого нашли в интернете в отчёте российского автостопщика. Виртуальные строки вещали, что учитель – мистер Мучсин – был рад принять у себя англоговорящих иностранцев, а мы были рады найти ночлег, задать интересующие вопросы толково изъясняющемуся на международном языке собеседнику, заодно, ещё разок проверить, насколько можно доверять полученной в интернете информации.
Незнакомые улицы… и в то же время серостью своей они являли картину до боли знакомую. Требовалось как-то сориентироваться, и мы, заприметив в стороне группу людей с достаточно сообразительными лицами, подошли в надежде разузнать нужное направление. И тут… вот приятная неожиданность: один из повернувшихся к нам думайцев – невысокий, круглолицый, с добрым, в какие-то моменты как будто немного растерянным выражением лица – оказался разыскиваемым нами учителем. Точно такой, как на выложенном в интернете фото.
– Русские, – с понимающей улыбкой произнёс мистер Мучсин, когда мы представились и сообщили куда направляемся, – нам нравятся русские – они едят всё.
Мы вынуждены были развеять этот миф, признавшись, что не едим мясо. Но это не стало препятствием для дальнейшей дружбы наших народов.
Эта уличная встреча оказалась даже не совпадением. Позднее стало понятно, что Мучсин выработал целую стратегию взаимодействия с иностранцами, и наше появление здесь было ожидаемо. Чтобы прийти к пониманию, оказалось достаточно всего нескольких английских фраз, потому как учитель со своею командой студентов повидали и не таких странников, и значение слова «хичхайкинг» объяснять им не приходилось.
Нас пригласили оседлать мотобайки, и вскоре, мы всей компанией подкатили к дому Мучсина, который был совмещён с его маленькой частной школой. Жильё меблировано очень скромно, но такую чистоту увидишь не у каждого. Школа представлена всего одним небольшим классом с отдельным входом, однако, как оказалось процесс обучения здесь не привязан к доске и партам, не прошло и пары часов от нашего появления в Индонезии, как мы были активно в нём задействованы.
Успехи индонезийского учителя очевидны настолько, что местами могут вызвать сомнения: девочка, составляющая простые английские предложения и понятно отвечающая на несложные вопросы, проучилась в школе… неделю. Мистер Мучсин пришёл к простому эффективному решению: вместо того, чтобы внимать прогрессивным методикам, сделал учёбу частью самой жизни. Мучсин не боится давать практику раньше теории, и его основное учебное пособие – живые люди – заглянувшие из далёких стран туристы и путешественники, с различными внешностью, менталитетом и представлениями о жизни, вызывают неподдельный интерес у студентов. Такие занятия полны непредсказуемости. И неизвестно, кто в большей степени делает плодотворными уроки, гости ли, или же сам Мучсин, но неизменно наступает момент, когда английский язык становиться нужен прямо здесь и сейчас, и учителю остаётся лишь в полной мере использовать обострённое внимание своих подопечных.
Чтоб дать студентам достаточное количество живого общения, похоже, приходится прилагать немало усилий. Благодаря знакомым в таможне, Мучсину заранее известно о прибытии иностранцев, и в эти дни он начеку. Конечно, не все проявляют желание посетить провинциальную школу, познакомиться с жизнью простых индонезийцев. Часто учителя принимают за обычного коммерческого зазывалу, коих во множестве можно встретить в местах скопления туристов.
 – Английский язык – моя жизнь, – говорил нам Мучсин, – им невозможно овладеть без практики. – Раньше, – сетовал он, – Индонезия была безвизовая, и у нас
каждый день гостили иностранцы. Но произошел теракт – взорвали
гостиницу, погибло много австралийцев. Въезд в страну ограничили
визовым режимом, и после этого поток туристов значительно снизился. В непрерывном поиске разговорной практики Мучсин предоставляет студентам самую активную роль. Ребята из старших групп на равных делят с учителем трудности, ища общий язык с различной иноземной публикой, и каждый раз, налаживая контакт с собеседником, имеют возможность реально оценить и повысить свой уровень английского. Такова школа мистера Мучсина – тут сама жизнь и учит, и принимает экзамен. И позволяет не только в короткие сроки усвоить предмет, но и расширить кругозор в ЦЕЛОМ.
Верно, нет смысла говорить о преимуществах подобных методов
перед традиционными, задача которых не сеять Здравый
Смысл в общество, а поставлять рабочую силу феодалам.
Слоны
На пароме от общительного китайца-попутчика нам досталась в подарок подробная карта Суматры. В доме Мучсина мы ей временно определили место на стене маленькой гостевой комнаты. В интерьере, состоящем в основном из наших рюкзаков и вещей, она оказалась самым ярким пятном, постоянно притягивающим взгляд. На карте, помимо всего прочего, были обнаружены нераспознанные обозначения в виде маленьких слоников. Пометки эти не соседствовали с обозначениями населённых пунктов, это говорило о том, что ими помеченное может запросто разгуливать среди джунглей. Местные жители предположение подтвердили – слоны на Суматре есть.
Мучсин предлагал нам задержаться подольше. Студенты Лену хвалили: говорит она, мол, четко и ясно, а то тут американцы приезжали, так их небрежный беглый английский для понимания был гораздо сложнее. Кормили нас вкусно, и мы старались не отставать: познакомили индонезийцев с российской кухней – нажарили на всех картошку с грибами. И хоть вешенка с местного рынка далеко не так ароматна, как грибы с наших сибирских лесов, однако же блюдо пришлось всем по вкусу. В общем, гостили неплохо: общались, шутили, смеялись… И всё бы хорошо, но пейзаж за окном, точнее его отсутствие, вызывал чувство какой-то смутной тревоги – кругом симптомы всё той же болезни. Нет, завтра мы продолжим путь, и, конечно, увидим, что не такая она, Индонезия. Где-то на острове экосистема отлично сохранилась, под покровом джунглей неспешно бродят слоны, и до их больших чутких ушей не доносится агрессивное рычание прогрессивного века.
Прощаясь, мы обещали, если доведётся вновь оказаться в Думае, непременно заглянуть в школу, и привыкшие к встречам и проводам студенты на своих мотобаях отвезли нас на трассу.
Город остался позади, и теперь непознанный остров предстал перед нами подобием заросшего пустыря, с прилагающейся к нему полосой асфальта среднего качества. Взгляд блуждал по окрестности в надежде за что-нибудь зацепиться, но тщетно. Ничего, Индонезия только начинается, доберёмся до слонов – увидим другую картину.
Автостоп по-прежнему был неплохой…
Прошло совсем немного времени, как стало ясно – до слонов уже добрались, и добрались не какие-нибудь там созерцатели… Несколько независимых источников утверждали, что там, куда мы направляемся, нет не только слонов, но даже леса не осталось. Джунгли вырубили, а землю заняли под плантации масличной пальмы. От слонов уцелело 11 особей, которых согнали в резервацию. Похоже, мир исчезает гораздо быстрее, чем успевают печатать карты.
Сохранился ли на Суматре уголок природы способный дать кров таким существам как слоны? Местные жители направили нас в небольшое селение, объяснив, что там можно увидеть этих животных. На вопрос, почему дикие слоны появляются в селении, нам ответили, что им больше нечего есть. Там их осталось всего шесть, и они вынуждены выходить к людям, чтобы найти пропитание.
***
И как мы только умудрились найти ту деревушку? Автостопом туда не добраться, на карте она не обозначена, и, едва трасса осталась позади, перестали встречаться англоговорящие люди. На пути единственным нашим подспорьем стала записка с надписью на индонезийском: «покажите нам, где слоны». Наверное, так и рождаются анекдоты. Вы только представьте: отправились вы в лес по грибы, а тут навстречу два негра. По-русски они ни бум-бум, в руках держат бумажку, в бумажке слова: «покажите нам, где медведи». И… и куда вы их пошлёте?
Почти так и было… только с точностью наоборот. Лес, в нашем случае, отсутствовал. Мы долго шли по грунтовой, хорошо наезженной дороге вдоль ровных рядов масличной пальмы. Вокруг сплошная монокультура и ничего более. Солнце пекло от души, но к моему лицу загар почти не приставал, только нос облазил регулярно, а лицо Лены хоть и приобрело шоколадный оттенок, однако же, никто не сомневался в её принадлежности к европеоидной расе. И местные жители, хоть и не всегда проявляли находчивость, наблюдая нашу пантомиму с запиской, но чаще всё же относились к нашей затее серьёзно.
Ближе к вечеру наш вопрос о слонах достался гостеприимным людям, которые пригласили в дом и принялись угощать ужином. Перед нами появились две порции лапши, приправленные соусом и посыпанные розовыми чипсами. Весьма голодные, мы с радостью принялись за еду. Трудно сказать какого вкуса была та лапша, я только успел почувствовать, что прилагающий к ней соус неожиданно очень сладок, и заряжен лошадиной дозой перца. Мы давненько не ели, и к тому же совсем не хотели обидеть добрых хозяев… Уже вначале трапезы мой обожженный язык перестал что-либо ощущать, а к концу вспыхнувший желудок собрался наружу. Что делать, хочешь путешествовать по жарким странам – привыкай к жаре. Кофе помог немного выровнять положение.
Среди индонезийцев нашёлся человек, способный худо-бедно изъясниться на английском, и с ним наш план, в глазах местных жителей, приобрёл более конкретное очертание. Решено было нам помочь. Да, в том направлении, куда мы движемся, есть один дикий слон… Откуда ни возьмись появилась машина (за целый день ни одной не встречали), и нас подкинули до конечного пункта. Здесь плантации расступались, давая место нескольким строениям. Неподалёку угадывалось какое-то подобие леса, и вроде ещё что-то: сгустившиеся сумерки не позволяли как следует осмотреться.
Нас определили на ночлег в один из домов. Ночью я выходил на воздух: совершенно темно, а на небе незнакомые звёзды. Любопытно… отсутствие привычных созвездий вполне объяснимо, но почему звёзды поменяли цвет? Может, вчерашняя приправа травмировала не только обоняние…
 Встали с первыми проблесками зари. Предрассветные сумерки быстро улетучивались, открывая окрестности, и мы вглядывались в сторону жидкого леса, в надежде, наконец, увидеть большую серую тушу. Оттуда доносились очень мелодичные звуки – какое-то существо, не то зверь, не то птица, нашло в себе силы украсить своим пением утро. Лена заметила слона первой. Прихватив фотоаппарат, мы поспешили подойти поближе. Местность перед лесом оказалась заболоченная, хотя внушительные пни говорили о том, что здесь когда-то росли большие деревья. Нам удалось подойти на расстояние достаточное, чтобы видеть животное, и при этом не потопнуть в болоте. Слон был занят поеданием какой-то сочной травы и не обращал на нас внимания. Сделали несколько кадров. Далее, Лена осталась на прежней позиции, а я решил подобраться поближе, обойдя топь стороной. Осторожно двигаясь, чтобы не быть обнаруженным, подошел шагов на 20-30, и расположился на кочке. Дальше впору двигаться вплавь. Слон по-прежнему проглатывал большие пучки травы и ни на что более не отвлекался. На шее у него обнаружилась верёвка: похоже, это животное всё-таки имело контакт с человеком. Понаблюдав некоторое время, я расслабился, и позволил себе раскованные движения. И тут был замечен. Слон резко выдохнул, замер, и уставился на меня. Почему-то мелькнула мысль: кто из нас сможет быстрей бежать по этому болоту, слон или я? Разглядев меня, он, очевидно, пришел к каким-то своим выводам, и принялся подавать знаки хоботом, головой и бивнями. Сие не показалось мне проявлением агрессии, поэтому я продолжал спокойно стоять и наблюдать. Уделив внимание человеку, слон решил продолжить свой завтрак, а я, заметив, что к Лене подошел некий человек, решил присоединиться к ним.
 Человек тот был не совсем англоговорящим, однако извлекая из памяти некоторые английские слова, смог выразить своё недовольство политикой «людей из кабинетов», которые будучи наделенными властью, вырубают здесь леса, и не о чём другом, как о своих карманах, не думают. Знал бы индонезийский, непременно поддержал бы беседу, ведь какая актуальная тема: да, да, это всё они, такие-сякие нехорошие, вырубают здесь леса, набивают карманы… Что может быть проще, чем представить мужика в костюме и галстуке, одной рукой валящего топором тысячи гектаров лесных массивов, а другой, превращающего всё это в звонкую монету? Что может быть легче, чем не заметить армию готовой на всё раб силы, в рядах которой ты находишься? Разумеется, это «люди из кабинетов» вырубают леса, а не мы!
Вернувшись в дом, мы показывали местным жителям фотографии нашей Родины. Комментируя снимок чудного горного озера, Лена объясняла, что здесь вода очень чистая, но купаться нельзя…
– Крокодаил? – предположил один из зрителей, очевидно не подозревая, насколько вода может быть холодной.
Нет, брат, не крокодилы. Это у вас крокодил – страшный зверь, а в нашем снежном царстве, он только успеет пару раз лапами дрыгнуть…
Мы собирались уже было откланяться, как на горизонте появился ещё один слон. Он быстро двигался в нашем направлении, а на его широкой спине с достоинством восседало четыре смуглых мальчугана. Старший из них уверенно управлял здоровенным животным при помощи палочки с крюком на конце. Подъехав к нам, они остановились, точно бы для демонстрации. Не знаю, как звали этого домашнего питомца, но производил он впечатление совершенно безобидного несчастного создания. На шее у него болталась цепь, которая была прикована к ноге: похоже, её длина определяла степень его свободы. На голове шрам от крюка погонщика.
Такая вот экзотика.
|
|
