Пятница, 29.03.2024, 15:32
Приветствую Вас Гость
Главная | Индонезия (часть 3) | Регистрация | Вход
Меню сайта
Форма входа
Поиск
Друзья сайта
c 27.09.2008 по 29.03.2024 сайт посетили Счетчик посещений Counter.CO.KZ человек.
Free counters!
        Прогноз погоды
Свой Путь
Здесь ничего нет

                                                                                                                                                                                                                                                                    Индонезия (часть 3).

                                                                    Противоречие.

        Дорога тянулась вдоль холмов, вскипевших сочной зеленью. Джунгли слева, джунгли справа… Под нами ревел грузовик, подскакивал на ухабах в местах, где дорога была никакая, однако между нами и твёрдым кузовом находилась пара-тройка сотен порожних полиэтиленовых канистр, которые прекрасно амортизировали на кочках. Держаться приходилось крепко, дабы не упасть с почти пятиметровой высоты, но риск того стоил – когда дорога шла верхом, джунгли лежали пред нами как на ладони! Даже живущие в них звуки иногда, одолев шум дороги, достигали ушей, и тогда в сознание проникало нечто, чего не улавливал глаз. Неподвижные в небе светло-серые облака милосердно рассеивали тяжесть палящих лучей полуденного солнца. Кое-где над деревьями поднимались витые столбы плотной дымки, которую вполне можно было принять за туман. Но туман ли это? Скорее так ведёт себя дым в безветренную погоду. Возможно, там внизу под плотно сомкнувшимися кронами сидит у костра какой-нибудь лесной житель и, умело обращаясь с сырыми дровами, варит себе на обед вкусную похлёбку. Уж он-то знает, как не попасть впросак в зонах влажного экваториального леса.

Издали джунгли казались мягким ворсистым ковром, и так и манили глубоко погрузиться в уютную зелень. Однако за приветливой глазу наружностью, не такой уж ласковый нрав. Спросите у путешественника-натуралиста, когда он бывает счастлив? Конечно, когда входит в джунгли! И особенно счастлив... когда выходит из них. М-да… Джунгли это не только богатство диковинной флоры и фауны, способное безгранично питать и будоражить воображение. Это ещё и регулярные атаки маленьких кровожадных тварей, это острые шипы вонзающиеся в тело, беспокойный сон под оглушительные концерты цикад, сырые дрова в придачу к пустому желудку… Тому, кто вопреки диктату навязанных правил, нашёл в себе силы отправиться в путь за живою мечтой, вряд ли покажутся эти лишения слишком ужасными. Но почему, и они – возвращаются? Возвращаются в суетливые спящие города – в лаборатории, в которых даже бутоны цветов заставляют открываться не по зову Природы. Противоречие чувств, встречающихся на границе сонного прозябания и непреодолимого стремления к Прекрасному… Чтоб испытать его, вовсе не обязательно таскать своё тело по джунглям. А вот чтобы понять, что нельзя стороннему элементу вот так запросто расположиться внутри отлаженного взаимодействия бесконечных форм жизни, миллионами лет отшлифовывающих искусство находить своё место в многообразии Целого, джунгли подходит как нельзя лучше. Некоторые вещи остаются для нас неизменно далёкими…

          Грузовик натужно ревел, вонял газом, стонал на каждой кочке всеми своими металлическими соединениями, но благодаря вложенной в него силе, канистры и мы неуклонно продвигались всё дальше на юго-восток. Джунгли заканчивались, начинались вновь. Временами мимо нас проплывали населённые пункты, которые на фоне ласкающей взгляд тропической зелени казались натужно вывалившемся наружу хаосом. Зато люди в них – как будто всегда тут и были: продавцы, учителя, полицейские… – все куда-то спешат, все при деле.

Для наблюдений с дороги трудно представить место лучше, чем крыша грузовика. К сожалению, в России о таком автостопе нельзя и мечтать. Далеко ли уедет наш дальнобойщик с пассажирами на крыше? Здесь же народ простой, не перенял ещё в полной мере искусство обряжать процессы социального разложения сложными церемониями, и посему взяточничество полицейских почти не отнимает времени. Водитель грузовика, завидев впереди представителя власти, жмёт на тормоз и достаёт деньгу из кармана. Подошедший к нему полицейский – простецкого вида малый – с приветствием протягивает руку… нет, не для рукопожатия, в руку вкладывается мзда, и груз, без всяких вопросов, с нарушениями или без них, с путешественниками на крыше или без оных, едет спокойно до следующего заслона. Вся процедура занимает не более 30 секунд! Бездельники - совсем не умеют работать. Их бы к нам на стажировку отправить, пристроить на годик в наш цивилизованный родной ДПС.

          Родина… вот оно в памяти: на фоне строгих мундиров мелькают полосатые палки, кипы покрытых мудрёными символами бумаг, осмотры, проверки, беготня… И, наконец-то суть представления: инспектор грозно тычет в протокол ручкой, рьяно призывая справедливость закона, но при этом обращается в слух, в надежде на правильно проявленную нарушителем инициативу. И если провинившийся не первый день за рулём, пара негромких слов, подкреплённых достойной купюркой, превращают вдруг сурового стража закона в сочувствующего человеческим слабостям добряка, и они расстаются почти друзьями. То-то.

Джунгли… там интересно. Всего-то надо – попросить остановки, постучав по кабине водителя, спрыгнуть с кучи пластмассы, сделать прочь от дороги пару десятков шагов, и…

Некоторые «вещи» остаются для нас неизменно далёкими, и неважно сколь успешны мы в преодолении дальних дистанций; даже когда удаётся приблизиться к непознанному, казалось бы, на расстояние вытянутой руки, нам нередко достаётся лишь эхо, а источник продолжает находиться за пределами досягаемости. С другой стороны, если что-либо не поддаётся нашему разумению, всегда можно убедить себя, будто этого и вовсе не существует: мало ли…  игра воображения, прицепившиеся фантазии не сумевших смириться с реальностью неудачников. И переключится на более доступные вещи, которые всегда готовы отблагодарить наше заднее место теплом, а желудок ощущением сытости.


                                                                        Экватор.

          Закаты и рассветы предельно короткие, а в полдень можно не искать свою тень, потому как солнце висит прямо над головой. Меридианы и параллели не принимали в наших глазах конкретных очертаний, но если верить карте, мы подошли вплотную к экватору.

          Недалеко от экватора живёт паренёк по имени Джохан…

Как путники вроде нас оказываются гостями, вы уже знаете: никто их не ждёт и не приглашает, однако же принимают, и даже, что далеко не всегда понятно нашему среднестатистическому добропорядочному гражданину, зачастую не торопятся выпроводить. Вот и в тот раз закат настиг нас в каком-то придорожном селении, так что хочешь ни хочешь, пришлось сдаваться на милость местных жителей. Сначала мы свалились (да свалились, что греха таить) на голову дяде Джохана. Он был представлен как учитель английского, хотя внешность его намекала чем-то на другое призвание. Дядя молодцом, не растерялся: с достоинством пригласил нас к себе в дом и дал распоряжение домашним насчёт ужина. А тем временем по деревне во всю прыть неслась людская молва, и, как водится в этих краях, на брошенный клич начали быстро стягиваться местные жители - благо простору под дядиной крышей хватало на большую толпу. Вскоре множество любопытных глаз уставилось на нас не мигая, и зрители, дабы придать себе подобающую в таких случаях убедительность, дружно закурили: короткие паузы между затяжками, и как только догорала одна сигарета, курильщики тут же зажигали следующую… Вскоре комната со всем её содержимым потонула в облаке густого едкого дыма. Мы принялись как рыбы хватать ртом воздух, который, однако, почти перестал поступать к нам сквозь дымовую завесу, и оставшийся за стенами безжалостный зной поминался теперь как лесная прохлада. Вырвавшийся из наших сдавленных лёгких вопрос – почему индонезийцы так много курят?! – был скорее криком отчаяния, а не желанием узнать за счёт чего прогрессируют вредные привычки. Но дядя, пуская дым сигареты, не преминул на него подробно ответить. Оказывается, всё дело в том, что у индонезийцев очень крепкое здоровье, и курение не может, мол, причинить им вреда, и, подытожив свою речь, дядя предложил закурить нам. Сколь бы ни было заманчиво внести свой вклад во всеобщее удушье, мы всё же решили сделать индонезийцам комплимент своим отказом – где уж нам хилым сибирякам до могучего индонезийского здоровья.

Помнится, Джохан единственный (за исключением женщин) кто не курил в этой компании. Его общительность дополнялась хорошим английским, и тут он был одним из немногих, чей усердный интерес не казался слишком обременительным. Джохан пригласил нас к себе, но неудобно как-то от одних хозяев сразу бежать к другим, и мы из учтивости решили остаться. Однако тут случилась какая-то заминка со спальными местами, и «под шумок» Джохан всё-таки утянул нас в своё жилище. В его доме (который был поменьше размером), а особенно возле него, тоже толклось много возбуждённого народу, но к счастью семья Джохана почти сразу же выделила нам обещанную свободную комнату.


Утром нас усадили завтракать в узком (хвала богам!) семейном кругу. Джохан излучал саму любезность, мило улыбаясь он предлагал нам отведать и того и сего, да ещё спрашивал при этом – почему мы так мало едим (это мы то мало едим?!). За разговором выяснилось, откуда у простого деревенского парня столь пригодные знания английского. Джохан работал в Джакарте (столица Индонезии), а вернуться в семью был вынужден недавно, потому как его отец перенёс сердечный приступ, и сейчас у родителя полностью парализована одна сторона тела. Отец Джохана действительно представлял собой печальное зрелище. Видно всё же не все индонезийцы крепки здоровьем.

Джохан похвастался нам, что в их доме мы не первые иностранцы. Не так давно у них останавливался европеец по имени Бард. Среди семейных реликвий нашлось его фото, которую нам не замедлили показать. О! Так мы уже его видели. В гостевом фотоальбоме мистера Мучсина он был на кадрах в числе путешественников, посетивших школу. Внешность запоминающаяся: крепкий блондин под два метра ростом с длинными волосами, одежда в заплатках. Художник. В пути писал картины, и этим, говорят, добывал себе пропитание. Уезжая, Бард обещал обязательно вновь посетить Суматру, уже со своей женой (которую ему ещё предстояло найти), и непременно повторить свой визит к Джохану.

Джохан тоже подумывал, как бы ему жениться. Он признался нам, что мечтает найти себе в спутницы – иностранку. И даже просил: если будет у нас таковая на примете (чтоб только не слишком высокого роста) непременно рекомендовать его в качестве жениха. Нас его просьба не удивила, в Индонезии с самых первых дней нам встречались молодые парни и девушки, которые признавались, что хотели бы видеть свою половину из «прекрасного далёка». В школе Мучсина кое-кто из ребят, не таясь, называл именно эту причину как основную, побудившую учить английский. И пожилые туда же: хотим, говорят, иметь родственников иностранцев. Традиция, да и только.

К тому времени мы на собственном опыте прочувствовали значение слова «менталитет». Несмотря на то, что процессам, протекавшим в различных странах, можно смело дать одно название, расхождения в обычаях и поведении наблюдались порой довольно существенные. Мы пытались сказать Джохану о том, что там, откуда мы родом, девушки как бы немного другие, и привыкли совершенно к другому, но при упоминании о белых девушках в его глазах появился мечтательный блеск, и наши предостережения полетели мимо ушей.

Джохан не спешил расставаться с нами – дорогими иностранными гостями. Говорил, что в их краях есть на что посмотреть, и если мы немного задержимся, он с удовольствием покажет нам здешние достопримечательности. На тот момент мы уже не имели желания погружаться в колорит местных деревень, но лёгкий в общении Джохан, естественно балансируя между простодушной улыбкой и житейской предупредительностью, завоевал наше расположение, и мы согласились на непродолжительную экскурсию.Котёнок из джунглей

           После завтрака, перефотографировавшись со всеми, кем только возможно, не обделив вниманием, в том числе и детёныша какого-то зверя из семейства кошачьих, найденного накануне матерью Джохана, мы наконец-то выступили в направлении «Гималаев». Высочайшие горы здесь не при чём. Такое название Джохан дал своему саду, произраставшему на вершине крутого холма. Этот участок земли размером в 1 гектар он приобрёл недавно, уплатив 500 американских долларов. С нами в команде оказался ещё один паренёк, обутый почему-то в резиновые сапоги и с кинжалом на поясе. Также за нами увязался слабоумный брат Джохана, который по дороге, заглядывая мне в лицо, всё задавал один и тот же вопрос:

Yes? Yes? Yes?

И, так как мои ответы в любой их форме его не удовлетворяли, он временами отвечал сам себе:

Ye-e-e-es.Рыбы

Когда деревенские дома закончились, появились пруды, обсаженные по периметру кокосовыми пальмами, и рядом, на склонах холмов, сообщества растений, имеющих культурные признаки. Джохан указал нам на наиболее популярные виды деревьев, и здесь мы впервые увидели, как растёт «шоколад». Затем подошли к прудам. Возле одного из них сидел человек, и с созерцательным спокойствием кормил рыбу, которая в пруду просто кишела. Неторопливо зачерпывая из ведра сухой корм, он плавным жестом отправлял его в воду, и как только корм касался воды, поверхность вскипала от гущи ярких рыбьих тел. Приняв посильное участие в рыбоводстве, мы продолжили экскурсию, и вскоре взошли на джохановские «Гималаи».

           Часть сада занимали различные деревья, которые, казалось, попали сюда самосевом, а хозяин по причине полезных их свойств позволил им тут расти. Деревья разбавляла могучая трава – банан – без неё тут не обходится, растёт повсюду в тропиках, как сорняк. Другая часть была расчищена и занята под посевы кукурузы. Джохан пожаловался: обезьяны повадились топтать молодые всходы, и приходиться даже иной раз браться за ружьё. Ну вот – «за ружьё», а только час назад рассказывал, какую они при определённом подходе приносят пользу: обезьяну можно обучить доставать с пальм кокосы, причём, благодаря природному чутью, она всегда выбирает самый лучший орех. Мы поинтересовались, как добиваются послушания от привыкших к вольной жизни приматов? Оказывается, если отловить из стаи детёныша и со знанием дела дрессировать с малых лет, он, повзрослев, сможет порадовать своего хозяина доброй службой. Папайя

         «Гималайские» папайи нам очень понравились: ароматные, сочные, сладкие, и с той яркой свежестью во вкусе, которую ощущаешь, только когда сорванный с растения зрелый плод отправляется прямиком в рот. Однозначно, таких фруктов не купишь на рынке. И вид отсюда замечательный. Когда мы любовались окрестностями, Джохан указал нам на стоящее поодаль дерево, в ветвях которого терялось что-то тёмное и с этого расстояния плохо различимое.

          – Это пчёлы, – пояснил он, – дикие пчёлы.

          Конечно, стало интересно, промышляют ли они мёдом диких пчёл? Промышляют, промышляют: попросту поджигают в один прекрасный день пчелиный домик, ну и… богатеют разом. Джохан словно прочитал мои мысли и добавил, что среди них ещё остались старики, которые проводят перед роем рукой в воздухе, и пчёлы успокаиваются – можно безбоязненно брать мёд. Шоколадное дерево

            В джохановском саду росли, в том числе и шоколадные деревья: небольшие такие, довольно стройные растения, относящиеся к тем видам, у которых плоды зарождаются не на ветвях, а на стволе – в тропиках это не редкость. Слышал, что «полезная» часть шоколадных деревьев называется «какао-бобами», однако сами плоды на стручки известных бобовых совсем не походили, а смахивали больше на кабачки; со ствола, начиная с самого низа, и с основания нижних крупных ветвей, свисали маленькие рифлёные «кабачки» с заостренными концами. Внутри же такого плода находилось множество семян, по форме и размеру схожих с обычными бобами. С первым вскрытым плодом, нас ожидало открытие. Сами бобы, без промышленной обработки вряд ли могли заинтересовать кого-либо своим вкусом: еле-еле горчат – и только, но внутри плода их обволакивала похожая на кондитерский крем белая масса, и она оказалась невероятно вкусной.

           Оказывается, прежде чем попасть на поточные линии, какао-сырьё успевает обрасти долей любопытной истории. Когда «шоколадные кабачки» созреют, селяне извлекают из них семена, набивают ими рот и тщательнейшим образом обсасывают «крем» – поверьте, совершенно невозможно позволить пропасть такому добру. (Будущий шоколадДжохан говорил: для его мамы нет лучшего завтрака). Затем выплёвывают «обработанные» бобы в какую-нибудь тару, и относят почему-то именно к пыльной дороге сушить на солнце. На бобах остатки деликатесного «крема» – это пиршество для множества насекомых; говорят, первыми прибегают тараканы. За насекомыми идут куры; глупые птицы не знают, что гадить надо в специально отведённом месте… Когда бобы, и всё остальное, высыхает, «фермеры» сдают дары природы промышленникам, и дальнейшие высокотехнологичные этапы – уже не их забота. Сами сельские жители, какой либо переработкой какао не занимаются (разве что на самом первом этапе сдабривают слюной), и для личных нужд не используют. Что происходит с сырьём на производстве, мы не знаем – по слухам, оно и к лучшему. Зато после конвейера…  Впрочем, про магию блестящих фантиков вы и сами всё знаете.

         Если бы Индонезия была размером с Камбоджу, мы бы, пожалуй, гостили у Джохана дольше, но путь предстоял дальний, и, выразив благодарность за познавательную экскурсию, мы отправились дальше.

                                                               ***

– Раньше через эту дорогу тигры перебегали, сейчас нет их, – поведал нам очередной водитель, когда дорога нырнула в тень леса.

Как ни странно, вид пустынной лесной дороги, по которой ещё вчера пробегали большие полосатые звери, навеяла мысли о сказках и сказочных персонажах. Прямо на наших глазах исчезает действительность. Куда? Неужели уникальные биологические виды, прошедшие сквозь время, и доказавшие свою востребованность в круговороте единой Жизни, навсегда исчезнут, только потому, что их двуногие братья пожелали бряцать друг перед другом атрибутами техногенного мира? Пожалуй, логичнее другое…

Вечером нас высадили на краю небольшой деревушки. Здесь джунгли подступали вплотную к домам – редкий случай! Главное не спугнуть удачу и выскользнуть из селения как можно незаметнее. Аборигены-то сейчас пошли не абы какие, а вооружённые мобильными телефонами со встроенной цифровой камерой. Попробуй, выдай своё месторасположение – и вместо отдыха, будешь до посинения фотографироваться с окультуренным населением. Поэтому, пользуясь моментом, мы быстро зашагали в направлении леса, и, не дав селянам опомниться, растворились в буйной зелени. Немного углубившись в заросли, принялись в темпе расчищать место под палатку – через считанные минуты на нас опустится непроглядная тьма. Здоровенные опавшие листья оказались тут весьма кстати: закидав ими площадку в пару квадратных метров, мы быстро натянули москитную сетку, забрались внутрьЛист-гигант, и принялись исследовать себя на наличие шустрых лесных пиявок. Разобравшись с пиявками, мы надеялись под мелодии джунглей спокойно проспать до утра, но… Ночью к нам пожаловали термиты. С поразительной быстротой освоив пространство палатки, они сконцентрировались возле нашей еды, и вскоре стали организовано выносить её наружу. Ночью бороться с этим явлением не представлялось возможным, поэтом до утра оставалось только надеяться, что термиты, покончив с продуктами, не возьмутся за нас.

Всё-таки утро настало, и мы, перетряхнув пожитки, отправились на дорогу, встревожив по пути стаю обезьян. На довольно пустынной дороге нас подобрала первая же машина.

Ближе к полудню мы пересекли экватор. Южное полушарие не особенно отличалось от северного, а точнее не отличалось совсем. И если бы не виадук над дорогой, на котором крупными буквами на английском и индонезийском было начертано: «Вы пересекаете экватор», событие это могло бы остаться для нас незамеченным.

Copyright MyCorp © 2024